Русский софт на фоне мирового

Александр Прохоров

Этапы становления русского софта

Доля русского софта в мировом производстве и его структура

Масштабы производства софта в России

Производительность труда

Сколько же стоит русский софт?

Два подхода к понятию «хороший русский софт»

Softool как барометр активности русского софта

Русский софт начинается с русских программистов

Заключение

Согласившись написать обзор по русскому софту, я не сразу понял, что берусь за почти непосильную задачу. На одном из последних собраний компьютерного клуба «ПараГрафа» я завел разговор на волнующую меня тему. В неофициальной обстановке официальные лица, такие как Георгий Пачиков — президент «ПараГрафа», говорили неформальные вещи, которые и высветили всю неоднозначность вопроса. Мнения сразу разделились: на оптимистичные — «какой же русский не любит писать «быстрый» софт», и пессимистичные — «взгляните на русский софт: половина его либо не софт, либо он нерусский». Смягчая выражения, передаю некоторые тезисы…

«Ну, хорошо, написал Иванов или Петров программку для учета карманных расходов, пусть даже продал ее Сидорову — это что, уже русский софт?» — спрашивал один.

«Если Петров или Сидоров написал — это русский софт, а если Харатишвилли — то грузинский?» — подначивал другой. Это, конечно, шутки, но в действительности, беседуя со многими экспертами компьютерного рынка, я понял, что подчас мнения расходятся не только по вопросу о том, кто главнее на этом рынке, но и о том, к какой категории отнести ту или иную разработку. Действительно, сам термин «русский софт» оставляет возможности для различных толкований; не везде можно провести четкую границу. Это в советские времена было ясно, что если программа написана у нас, то этот софт — русский. А сегодня, в период международного разделения труда, прикладная программа может быть создана с использованием американского компилятора группой российских программистов на деньги израильской компании. Говорю я это для того, чтобы предвзятый читатель не судил строго те оценки, которые я приведу в данном обзоре, — по многим параметрам официальных цифр не существует, поэтому я постараюсь по возможности давать разные срезы рынка ПО и ссылаться на конкретные источники или мнения ведущих компаний и экспертов. Чтобы не создалось впечатления, что я пытаюсь спрятаться за спины авторитетов и привести лишь чужие мнения, скажу, что за последние 15 лет мне немало пришлось сталкиваться с русским софтом, причем с разных сторон баррикады, — начиная с того, что я сам писал программы в НИИ, затем работал в исследовательском отделении «Самсунга», который русский софт закупал, далее был сотрудником компании Silicon Graphics, которая покупала целые коллективы программистов, и даже успел поработать в компании SPIRIT, успешно продающей русский софт на запад. Поэтому мне хотелось бы высказать и некоторые свои суждения на эту тему; при этом, естественно, я сталкивался с одними коллективами в большей степени, чем с другими, и, возможно, невольно уделю им более пристальное внимание.

Этапы становления русского софта

Первый — с момента зарождения до конца восьмидесятых годов — период советского софта. Он отличался тем, что основные разработки велись внутри различных НИИ и ВЦ при хорошем централизованном финансировании на базе активно развивающейся советской науки. Почти весь софт, который существовал в то время в СССР, являлся отечественным. Потребительского рынка софта не существовало, индустрии ПО как отдельной отрасли — тоже. Разработки в НИИ были закрытыми, купить софт было негде да и незачем. При этом именно в данный период закладывались уникальные отечественные разработки, в основном наукоемкого ПО, в самых разных областях, которые определяли успехи нашей страны в области космической и оборонной индустрии. Работ для рынка, как его теперь называют, домашнего ПО не существовало, однако, несмотря на это, именно в тот период появился такой игровой шедевр, как Тетрис, который впоследствии вызвал к жизни целое направление — Tetris-type puzzles.

Второй этап — это этап зарождения частных программистских компаний, который совпал с развитием свободного рынка в России, распадом Советского Союза и активным ростом рынков информационных технологий во всем мире.

Сокращение военных программ в России повлекло за собой высвобождение большого числа специалистов в области информационных технологий. Огромные НИИ становились нерентабельными. Многие направления разработки софта закрылись, программные коды стали бесхозными. Начали выделяться группы программистов в виде кооперативов и частных предпринимателей. Развал одной системы сопровождался зарождением новой. По сути, именно в этот период начали создаваться самостоятельные профильные компании, занятые разработкой коммерческого ПО или оказанием проектных услуг. До начала 90-х при государственных предприятиях и институтах существовали лишь отделы, связанные с программным обеспечением. Поэтому в определенном смысле можно сказать, что как самостоятельная отрасль производство ПО в России появилось именно в начале 90-х. Кстати, компьютерные пираты появились в России еще до становления официальных компаний: несанкционированное тиражирование ПО началось примерно в 1986 году. В целом второй этап был периодом, когда потенциал программистов в частных компаниях был достаточно высок, а уровень развития легального внутреннего рынка — довольно низок. Поэтому по-настоящему прибыльным бизнесом могла быть только ориентация на западный рынок. И наиболее яркий пример успешного выхода российского софта на запад — случай с «ПараГрафом», когда российская команда смогла разработать и продать за рубеж уникальный программный продукт, принесший ей известность и деньги.

В это же время стали появляться отечественные предприятия, оказывающие иностранным клиентам услуги в области офшорного программирования.

Третий этап — период прорыва на внутреннем рынке.

Долгое время считалось, что продать софт в России и при этом хорошо заработать — невозможно. Поколебал устойчивость этого мнения Борис Нуралиев — директор наиболее успешной сегодня компьютерной компании «1С». Именно ему удалось показать, что в России есть ниша (ниша бухгалтерского ПО), в которой можно в огромном количестве продавать софт для отечественных потребителей. Однако, несмотря на рост внутреннего рынка коммерческих программ, в этот период продолжалось разорение российской науки: многие программисты уехали на запад, увозя с собой русский софт — кто в голове, а кто в кармане.

В середине 90-х были открыты представительства основных транснациональных компаний, действующих на рынке программного обеспечения.

Четвертый этап, его можно назвать диверсификационным, — время, когда стало активно развиваться сразу несколько направлений.

Выяснилось, что в России можно продать не только бухгалтерские программы, но даже для таких сложных систем, как корпоративные, в России есть рынок сбыта, и прежде всего потому, что зарубежные системы, такие как R3 SAP, BAAN, слишком дороги. Так возникло отечественное направление ERP-софта. Здесь проявили себя, например, такие компании, как «Галактика» и «Парус», которые до сих пор являются ведущими на этом рынке. Появились коммерчески успешные программы в области распознавания символов, эффективно развивалось отечественное антивирусное направление, совершенствовались игры и мультимедиа. По сути, это был расцвет отечественного софта: активно финансировался софт банковской автоматизации, стали появляться программы для ретейла, для универмагов, появились системы поддержки принятия решений — даже системы поддержки стратегических решений.

Развитие отрасли мало сдерживалось административными ограничениями; относительно низкая капиталоемкость отрасли обеспечивала легкость входа на рынок.

Пятый этап — финансовый кризис и его преодоление.

Кризис нанес серьезный удар по отрасли; меньше всех пострадали те, кто работал на запад, больше всего пострадал банковский софт. Рынок мультимедиа уменьшился в 5-6 раз. Отечественный рынок антивирусных программ сократился втрое. Многие компании закрылись. Ушли с отечественного рынка многие иностранные представительства, другие снизили объемы инвестиций в рекламу и маркетинг. Выросла доля офшорного программирования. Однако в целом компьютерная индустрия выжила, возросла конкуренция, наметилась общая тенденция, характерная в последние годы для всего мира, — желание уходить с рынка софта в рынок услуг. Одним из примеров успешного развития этого направления является опять-таки компания «1С», которая задолго до кризиса стала создавать систему франчайзи, пытаясь продавать не только программы, но и свою торговую марку, а также набор услуг по внедрению своего софта. Среди разработчиков ПО наметился повышенный интерес к Интернету как средству выхода на рынок услуг.

Доля русского софта в мировом производстве и его структура

Говоря о цифрах применительно к софту, мировому или российскому, хорошо бы представлять себе, что именно мы считаем. Поэтому прежде всего следует договориться о терминологии.

Пользуясь определениями и классификацией крупнейшего аналитика в области информационных технологий — компании International Data Corporation (IDC), мы будем, говоря об объемах рынка софта, различать рынки пакетов компьютерных программ (ПП) и рынок проектных услуг (ПУ).

Соответственно, рынок ПП — это рынок программ, которые продаются (в том числе и пиратским путем) или сдаются в аренду в готовом виде, а рынок ПУ — совокупность услуг по консультированию, обучению и внедрению информационных систем (по классификации IDC к этой категории относится и офшорное программирование).

Для оценки роли российского софта в мировом процессе производства необходимо вначале привести данные о состоянии мирового рынка в этой области.

В 1997 году, по данным IDC, мировой рынок информационных технологий составил 720 млрд. долл., включая следующие сегменты (табл. 1).

Таким образом, на долю софта, или ПО (ПП+ПУ), приходится более 30% мирового рынка информационных технологий. В 1998 году доходы компаний, действующих на этом рынке, составили 257 млрд. долл. (рис. 1).

Рынок ПП (рис. 1) включает три сегмента:

• Системное ПО. Это ПО управления компьютерными системами, обеспечения интерфейса между системами, работы аппаратных платформ и коммуникационных сетей. На этот сегмент рынка трудно выходить новым фирмам вообще и российским в частности. Здесь доминируют крупные корпорации, такие как IBM, Microsoft, которые уже добились значительного снижения затрат на производство и сбыт в силу огромного масштаба деятельности.

• ПО-инструментарий. Это профессиональный инструментарий разработки программ и доступа к информации.В этом сегменте рынка доминируют глобальные компании типа IBM и Oracle, поэтому возможности выхода российского софта на этот рынок ограничены.

• Прикладное ПО — ПО для решения конкретных задач (технических, экономических и т.д.) для конечных пользователей.

Этот подсегмент является самым перспективным для российских компаний, и именно в данной области у нас разрабатывается наибольшая часть отечественного ПО.

Мировой рынок ПУ лишь незначительно уступает рынку ПП (рис. 1), составляя, по данным 1998 года, 124,6 млрд. долл. Он также имеет ряд подсегментов.

• Консультирование — разработка стратегии создания информационной системы, включая анализ сетевого планирования, архитектуры компьютерных систем и т.д.

• Внедрение — комплекс действий, направленный на создание технических и бизнес-решений.

• Обучение — деятельность по обеспечению навыков использования конкретной информационной системы.

В область ПУ по классификации IDC входит также офшорное программирование.

Офшорное программирование — работа в области разработки информационных технологий, выполняемая иностранным подрядчиком (часто рутинная) и связанная больше с внедрением или модификацией ПО, чем с разработкой.

Масштабы производства софта в России

Различные эксперты по-разному определяют количество специалистов, занятых в настоящее время в российской отрасли ПО. По оценкам института «МакКинзи», их не менее восьми тысяч человек, при этом более шести тысяч работают в сегменте проектных услуг (включая приблизительно 1600 человек, оказывающих услуги в области офшорного программирования) — рис. 2.

По мнению российских экспертов («1С») данная оценка существенно занижена.

Как следует из рис. 2, в отрасли ПО у нас занято примерно в 80 раз меньше сотрудников, чем в США. По ряду отечественных оценок это соотношение не более чем 1: 40.

Производительность труда

Чтобы судить об объемах производства, необходимо оценить производительность труда в отрасли. Далее приводятся данные, основанные на результатах исследований института «МакКинзи», по анализу производительности труда в российских компаниях на рынке ПП и ПУ.

Как следует из рис. 3, объем производства на душу населения в отрасли ПО у нас примерно в 100 раз меньше, чем в США, а производительность труда в целом по отрасли почти в 3 раза ниже.

При этом надо понимать, что оценка производительности труда в данном случае — это не количество строк кода, написанное средним программистом в день, и не качество кода в каких-либо единицах. Наш программист может написать отдельную программу быстрее американского и за меньшие деньги! Иначе кто бы обращался с заказами на офшорное программирование в нашу страну? В данном случае речь идет о производительности как о макроэкономическом показателе, который определяется организацией производства и уровнем развития экономики.

Институтом «МакКинзи» были также проведены исследования в отношении конкретных российских компаний (на рис. 4 и 5 они обозначены анонимно как компании A, B, C… без указания названий), которые предоставили свои финансовые отчеты, позволяющие судить об уровне производительности труда.

Как следует из рис. 4 и 5, производительность труда в области производства ПП составляет всего 13% от уровня США, что в первую очередь связано с широким распространением пиратства в России, которое ставит в неравные условия производителей лицензионного и нелицензионного софта. По оценкам компании Microsoft, после кризиса в России уровень пиратства снова вырос и составляет теперь 92%.

При этом данная оценка не экономическая, она показывает, что из 100 компьютеров в России на 92 стоит нелицензионное ПО, а не то, что объем продаж лицензионного софта на порядок меньше пиратского. Распространенность пиратского софта велика, но цены, по которым он продается, мизерны.

Отрасль ПУ в России выгодно отличается от отрасли производства ПП: здесь производительность труда существенно (почти в 7 раз) выше по сравнению с производством ПП, составляя порядка 70% от соответствующего показателя в США. Опять-таки это связано с тем, что в этом сегменте рынка пираты отсутствуют.

Интересно отметить тот факт, что производительность труда в наиболее успешных западных компаниях, действующих на территории России на рынке ПУ, почти в 3 раза превышает среднюю производительность по отрасли в США и более чем в 4 раза по отрасли в России. Следует отметить, что эффективность офшорного программирования ниже средних показателей по рынку ПУ, однако намного выше, чем по рынку ПП.

Представляют интерес западные исследования о размерах оборота отечественных компаний в сравнении с компаниями США и Германии (рис. 6).

Интересно сравнить данные рис. 6 с данными по ряду крупнейших отечественных компаний, представленными на последней выставке Softool (табл. 2).

Судя по представленным данным, оборот наших крупнейших компаний примерно в 100 раз меньше американских.

На основании приведенных выше западных исследований можно получить весьма интересные сравнительные данные и вывести определенные тенденции, однако абсолютных цифр, показывающих объем российской отрасли ПО и объем оборотов конкретных организаций в денежном выражении, они не приводят.

Сколько же стоит русский софт?

Для ориентации в объемах средств, циркулирующих на российском рынке, полезно привести данные из доклада госкомиссии по информатизации при Госкомитете по связи и информатизации этого года, в котором, в частности, содержатся следующие цифры: объем продаж средств вычислительной техники составляет порядка 1,5 млрд. долл. в год, объем затрат на ПО — порядка 1,5 млрд. долл. Исходя из этих оценок, можно получить очень приблизительную верхнюю оценку отечественного рынка ПО: «не более 0,7 млрд. долл.».

Для того чтобы более детально оценить финансовую структуру отечественного рынка, я обратился непосредственно к отечественным производителям. Свои экспертные оценки любезно предоставили компании «1С», ABBYY и «Арсеналъ» (табл. 3).

Анализ данной таблицы показывает, что рынок ПП в России составляет примерно 70 млн. долл., а рынок ПУ — около 400 млн. долл. Учитывая разброс в методиках оценки, видимо, следует ориентироваться на более размытые формулировки. Вероятно, можно говорить о том, что отечественный рынок ПП, без учета пиратской доли, составляет не более 100 млн. долл. и вряд ли менее 70 млн. Рынок ПУ существенно больше и с учетом офшорного программирования составляет не более 0,5 млрд. долл.

Эти исследования базируются на данных 1997-1998 годов; следует уточнить, как изменились эти цифры сегодня. Особенно показательны данные компании «1С» как крупнейшего в России производителя ПО.

Анализ данных компании «1С» показывает, что в результате кризиса объемы продаж в целом за 1999 год выходят на уровень 1997 года. Данные других компаний свидетельствуют о снижении объемов бизнеса до уровня 1996-1997 годов. Это позволяет судить о том, что те цифры, которые приведены выше на базе отчетов 1997 года, приблизительно характеризуют ситуацию сегодняшнего дня либо слегка завышены.

Еще более детальную классификацию направлений разработки ПО в России можно получить, воспользовавшись справочником по программному обеспечению «Российский софт 98/99» компании «Метод». В данном справочнике описано 450 программных продуктов 150 компаний. Конечно, число компаний, работающих на рынке разработки ПО, существенно больше, чем число заявивших о себе в данном справочнике, но говорить об удельном весе того или иного сегмента рынка, основываясь на представленном материале, можно. Вероятно, нужно иметь в виду, что из этого списка выпадают компании, ориентированные на западный рынок и не включившие рекламу в данное справочное издание. Подсчитав количество направлений разработки софта в различных сегментах рынка ПО и количество программных решений, заявленных по указанным направлениям участниками этого справочника, можно получить данные в виде табл. 4.

Как следует из рис. 8, наибольшее количество решений относится к бухгалтерско-финансовой деятельности и автоматизации систем управления. В такой широкой области, как автоматизация научных исследований и проектирование технических систем, заявлено приблизительно вдвое меньшее количество решений.

Два подхода к понятию «хороший русский софт»

До сих пор в данном обзоре приводились данные о софте с экономической точки зрения. Наверняка это не единственный подход к анализу проблемы. Действительно, как я заметил, различные эксперты рынка совсем по-разному отвечают на вопрос, что же такое «хороший русский софт». По мнению одних, «хороший софт» — это любая программа, доведенная до товарного вида и пользующаяся спросом на рынке. Отсюда «хороший софт» — это тот, что хорошо продается. Грубо говоря, не важно, реализовано в ПО какое-либо ноу-хау или там только одно «тупое» кодирование. «Главное, чтобы это был качественный товар, который сегодня нужен рынку», — часто говорят приверженцы этого подхода.

Другие смотрят на проблему иначе, заявляя, что «хороший софт» — это наукоемкий продукт, в котором реализованы такие алгоритмы и решения, которые позволяют решать проблемы лучше, чем другие программы. То есть «хороший софт» — это тот, в котором реализованы высокие перспективные технологии. «Самый лучший софт» — это тот, который не может написать никто, кроме нас! Он может быть не востребован обществом сегодня, но позволяет решать уникальные задачи и заключает в себе большие перспективы.

Конечно, наличие столь полярных точек зрения не исключает возможности существования такого варианта, когда наукоемкий софт одновременно востребован на рынке.

Чтобы не оставить без внимания сторонников второй точки зрения, попытаемся проанализировать, какой софт относится у нас к высокотехнологичным областям и при этом получил распространение на рынке. Из подобных примеров необходимо назвать программы в области распознавания символов; отметить разработки отечественных фирм в области 3D Web, и прежде всего компанию «ПараГраф»; следует вспомнить наши отечественные системные разработки, и в первую очередь коллектив Бориса Бабаяна; стоит отметить, что достаточно сложные алгоритмы, реализующие быструю 3D-графику, используются во многих отечественных играх, уникальные алгоритмы реализованы в отечественных системах шифрования, высокоинтеллектуальны наши антивирусные программы. Конечно, я упомянул не все существующие примеры отечественного софта, в котором заложены наукоемкие технологии, а лишь те, что получили широкое коммерческое распространение.

Softool как барометр активности русского софта

Последняя (десятая, юбилейная) выставка Softool стала наиболее удачной из всех предыдущих. Несмотря на прошлогодний кризис, спрос на выставочные площади был особенно велик, и это свидетельствует о том, что российский бизнес в области ПО не только выжил, но и способен еще платить за рекламу. В этот раз, правда, как никогда чувствовалось, что деньги платят не просто так — маркетинг шел весьма активно. Здесь же предлагали купить многие отечественные программы, причем не пиратские, а абсолютно лицензионные.

В выставке приняло участие порядка 220 компаний, 50 из которых прежде в Softool не участвовало. Расширилась тематика выставки. Участвовали практически все производители правовых систем, антивирусных программ. Широко был представлен спектр бухгалтерских программ, желтый цвет «1С» располагался теперь не только в одном месте зала, а был распределен по всей территории. Рекламировались программы в области страхового бизнеса, делопроизводства, налоговых и коммунальных служб, программы для строительства, финансов и фондового рынка. Традиционно демонстрировались корпоративные системы, системы документооборота, офисные, информационно-справочные приложения, программы защиты данных. В том, как усилилось направление САПР, как активизировали свои позиции на выставке производители АСУ ТП, чувствовалось оживление промышленности. Демонстрировались наукоемкие разработки в области нейросетевых технологий и систем искусственного интеллекта.

Русский софт начинается с русских программистов

Софт зависит от экономики смежных областей, от спроса, от финансирования, но выходит он из рук, или, лучше сказать, — из головы программистов. Хороший софт пишут хорошие программисты, а хорошие программисты появляются при наличии хорошей системы образования. Бытует мнение, что чуть ли не лучшие в мире программисты — российские. Действительно, можно назвать немало в буквальном смысле звездных имен: Пажитнов, Веселов, Чижов, Касперский, Лозинский. Это выходцы из советской эпохи. А как у нас готовят программистов, которые приходят на фирмы сегодня? Этот вопрос я недавно обсуждал с директором отдела разработки софта компании ABBYY Константином Анисимовичем. Меня поразил его ответ: «К нам приходят люди, не готовые к работе: в течение почти полугода нам самим приходится обучать программистов и даже принимать экзамены». Суть проблемы заключается в том, что наши вузовские педагоги в силу своего возраста далеки от современной школы производства программного продукта, которая развивалась в течение последнего десятилетия. Результат: отсутствие современных навыков программирования, а главное, нехватка знания организации труда в процессе коллективного производства ПО. Тем более нет менеджеров, способных руководить организацией производства ПО. Специалисты в области ИТ не стремятся к преподавательской деятельности. Нет смысла напоминать, сколько сегодня получает доцент кафедры информатизации в наших вузах. Подобных зарплат нет нигде в цивилизованном мире!

Кроме того, до сих пор у нас в стране к программированию относятся как к уделу избранных и не учат организации конвейера, где каждый строго знает свое место и срок сдачи материала. Мой следующий собеседник, Георгий Пачиков, указал на другую проблему: «Раньше у нас софт писали люди с большим научным багажом — нельзя быть хорошим программистом без этого багажа. Мне представляется, что если раньше в России была нива, на которой произрастало такое явление, как русский софт, то теперь от этой нивы остались только островки...»

Если зарастут бурьяном островки науки, мы сможем зарабатывать деньги офшорным программированием, может быть, когда-нибудь догоним Индию, но вряд ли у нас будет развиваться русский наукоемкий софт.

Заключение

Вначале мне хотелось назвать данный обзор «О русском софте с любовью», но когда я закончил работу и посмотрел на цифры, то оказалось, что моей любви к нашему софту в обзоре что-то не видно: мало я его похвалил. Цифры — вещь упрямая. Посмотрев на те результаты, которые вытекают из цифр, я и сам почувствовал обиду. Мы так привыкли, что мы «впереди планеты всей», что наши программисты самые талантливые в мире, что данные цифры поражают. При этом наши программисты действительно талантливы. Как правило, в преуспевающей западной компании, занятой разработкой высокотехнологичного софта, всегда есть c кем поговорить по-русски! Только среди моих хороших знакомых пятеро работают в Силиконовой Долине. И при этом — такие неутешительные цифры по отрасли внутри страны: в индустрии нашего программного обеспечения занято примерно в 50 раз меньше человек, чем в США, производительность труда в области производства пакетов программ почти в 10 раз меньше, чем в Штатах. Уровень пиратства у нас самый высокий в мире — более 90%, тогда как в США порядка 30%. По объему производства на душу населения в отрасли ПО мы отстаем от США примерно в 100 раз. Средний размер наших компаний (по обороту) примерно в 200 (!) раз меньше американских. Экспорт ПО из России как минимум в 10 раз меньше, чем в Индии. Конечно, уровень развития отрасли зависит от экономики в целом. Однако очевидны также и два основных фактора, сдерживающих развитие отрасли, — в первую очередь пиратство на внутреннем рынке, а также бюрократический барьер и сложности с легальным выходом российских компаний на внешние рынки.

Хочется надеяться, что поскольку возраст индустрии ПО у нас невелик и есть отдельные примеры, когда русский софт действительно является лучшим в мире, то и по средним показателям мы рано или поздно подтянемся к развитым странам.

КомпьютерПресс 12'1999