Лицензионное против контрафактного

Александр Прохоров, Олег Татарников

Сегодня в России уровень пиратства в отношении компьютерных программ и аудиовизуальной продукции один из самых высоких в мире. По этому показателю мы уступаем лишь Китаю, а также нескольким странам Африканского и Азиатского региона. По оценкам антипиратской организации Business Software Alliance (BSA), в 2002 году уровень компьютерного пиратства в России составил 87%! Наша страна оказалась в этом черном списке на пятом месте — хуже только во Вьетнаме (94%), Китае (92%), Индонезии (88%) и ряде стран СНГ. По данным организации IFPI (Международной федерации производителей фонограмм), уровень пиратства в музыкальной индустрии России составляет 66%, а в индустрии программного обеспечения — около 90%. Департамент Госторгинспекции сообщил, что доля пиратских видеокассет в обороте составила в 2002 году 83%, аудиокассет — 76%, DVD — 80%, CD — 86%. К тому же Россия не только потребляет пиратскую продукцию, но и входит в тройку самых активных экспортеров контрафакта.
Однако нельзя утверждать, что изготовление, сбыт, распространение и использование контрафактной продукции в России происходит при попустительстве властей и общества — борьба с этим явлением ведется, и в настоящий момент достигнуты определенные успехи. Так, на конец прошлого года доля пиратской аудиовизуальной продукции уменьшилась на 15-20%, в секторе промышленных и продовольственных товаров — на 10-15%, а также почти в три раза возросло количество изымаемой пиратской продукции. Общая стоимость конфиската по стране составила более 870 млн. руб., но, согласно новому отчету BSA, соотношение использования пиратского и лицензионного программного обеспечения в России в минувшем году увеличилось в пользу первого на 2% и составляло уже 89%.

Постоянно ужесточается и законодательство в этой области. Например, последние изменения в Закон Российской Федерации от 09.07.1993 г. № 5351-1 «Об авторском праве и смежных правах» были внесены 20 июля этого года Федеральным законом № 72-ФЗ, приняты Государственной Думой 25 июня этого года и вступили в силу с 8 августа.

К сожалению, единой точки зрения на многие вопросы в этой области в нашем обществе до сих пор нет, поэтому в данной публикации мы попытаемся проанализировать причины компьютерного пиратства и представить аргументы противоборствующих сторон.

Не надо думать, что контра-

фактная продукция распро-

страняется только в России.

По данным той же организации BSA, доля контрафактных товаров даже в самых развитых странах мира составляет около 5%. И это в странах с высоким доходом населения и развитой информационной структурой! А согласно последнему отчету BSA (который, кстати, был скорректирован по сравнению с прошлым в сторону уменьшения ущерба, нанесенного пиратами), объем установленных в прошлом году во всем мире пиратских программ оценивается в 29 млрд. долл., или около 60% от объема всего установленного ПО, оцениваемого в 51 млрд. долл. Россия в этом смысле не уникальна, так что нельзя называть стремление купить подешевле чисто русской чертой.

Да, признаюсь честно, большинство программ, установленных на моем домашнем компьютере, я приобрел на Митинском рынке, скачал из Интернета или переписал у друзей. При этом у меня никогда не возникало угрызений совести по этому поводу, хотя бы просто потому, что так же поступают большинство моих знакомых, и это, поверьте, характерно не только для нашего общества. У многих из нас есть друзья-иностранцы, и мы знаем, какой товар их больше всего интересует в России. Нет, не меха, не матрешки и не валенки, а именно наши дешевые диски с музыкой, фильмами и ПО. Да любой иностранец, приезжающий в нашу страну, никогда не отказывается сходить на «Горбушку», Митинский рынок или просто заглянуть в пиратский лоток. А доля российских, так называемых варезных, сайтов в Интернете со всевозможными «креками» и «ключами» составляет и вовсе мизерную величину.

Давайте называть вещи своими именами: выпуск пиратской продукции есть не что иное, как воровство, а приобретение контрафакта — скупка краденого. Я далек от мысли, что в других странах совсем не воруют, но весь вопрос в том, насколько велики масштабы этого явления и каково отношение к нему в обществе. Компьютерное пиратство существует везде, в том числе и в США, однако оно не имеет там столь широкого распространения.

Ущерб, наносимый «левыми» производителями экономике нашей страны, по разным оценкам, составляет от 1 до 4 млрд. руб. При этом наши сограждане не только сами потребляют некачественные товары, но и активно «делятся» ими с соседями. А то, что Россия входит в тройку самых активных экспортеров конрафакта, весьма негативно сказывается на имидже государства.

О каком ущербе нашей экономике идет речь? Нелегально распространяются в основном программы американских производителей — Microsoft, Adobe, Macromedia, Corel и т.д., причем каждая из них стоит многие сотни долларов. Для моего бюджета это немалые деньги, и тот факт, что наши умельцы производят пиратские диски, выручает не только меня, но и тысячи россиян. Я бы даже сказал, что данный процесс — это скрытые инвестиции в нашу экономику со стороны той же Америки. Поэтому я плохо представляю, как мои действия могут помешать развитию отечественного ПО и нанести вред нашей экономике.

Ущерб на самом деле огромен, и не только в денежном выражении. Приведу только один пример. Российская фирма ParaType, которая сначала была отделом шрифтов компании ParaGraph, а с 1998 года выделилась в самостоятельную компанию (http://www.paratype.ru), занимается проектированием и разработкой цифровых шрифтов. Без такой деятельности была бы невозможна ни современная отечественная полиграфия, ни развитие отечественных компьютерных технологий. И эта российская компания еле сводит концы с концами, и бывали периоды, когда ее сотрудники (коллектив, по существу, уникальный, состоящий из высококвалифицированных шрифтовых дизайнеров, программистов и инженеров) работали разве что не на голом энтузиазме, а между тем их продукция используется чуть ли не на каждом отечественном компьютере, во всех компаниях, связанных с полиграфией, и даже на телевидении. Так вот, 99,9% используемых шрифтов у компании ParaType не покупали, хотя их цены, особенно для компаний, занимающейся подготовкой полиграфической продукции, — весьма и весьма доступные.

В результате из четырех-пяти подобных шрифтовых компаний осталась только одна, а если исчезнет и она, то это нанесет не только экономический, но и огромный культурный ущерб.

Перечисленные же вами американские производители программ, установленных на вашем компьютере, действительно широко продают свою продукцию по всему миру, получают огромные деньги и создают новые рабочие места, где работают талантливые программисты со всего света (в том числе, заметьте, и из России). Так почему бы и нам не организовать у себя такой бизнес?

Кроме того, Россия уже десять лет подряд пытается вступить во Всемирную торговую организацию (ВТО) и именно в нынешнем году добилась значительных успехов в этом направлении, заручившись поддержкой ЕС в обмен на уклончивые обещания ратифицировать Киотский протокол. Однако, по некоторым данным, именно защита интеллектуальной собственности является той проблемой, без решения которой не приходится рассчитывать на политическую поддержку при вступлении в ВТО.

А что касается создания образа некоего пиратского Робин Гуда, который хочет забрать деньги у богатой Америки и отдать их нашим нищим студентам, дабы они могли приобщиться к передовым технологиям, то тут у вас еще большие заблуждения. Пиратский бизнес исключительно теневой, а прибыль в нем крайне высока, как, кстати, и в других видах криминального предпринимательства, включая наркотики, проституцию и незаконную торговлю оружием. И очень часто одни и те же люди курируют все эти области, так что уж пираты меньше всего озабочены, как вы выразились, «скрытыми инвестициями» в нашу экономику. Напротив, именно такого рода теневой капитал является источником разного рода криминала и того же терроризма, захлестнувшего нашу страну в последнее время.

Вот с чем я безусловно соглашусь, так это с тем, что деньги в этой индустрии крутятся действительно огромные. Основатель компании Microsoft Билл Гейтс является самым богатым человеком планеты, далеко опережая даже нефтяных магнатов! А не кажется ли вам это подозрительным? Почему столь высокие доходы не могут получать компании, которые занимаются производством и сбытом других полезных вещей? Почему только в ИТ-индустрии наблюдаются столь высокие взлеты и столь же глубокие падения, которые очень смахивают на спекулятивные? И если даже пираты, которые продают ПО по бросовым ценам, получают столь высокие доходы, то не является ли цена лицензионного ПО сильно завышенной?

Кроме того, как я понимаю, усиление борьбы с пиратством связано не столько с искренним желанием бороться с преступностью, сколько с нажимом со стороны США, защищающих собственные интересы и грозящих России недопуском в ВТО.

Совершенно неверно! Пиратство невыгодно в первую очередь отечественным производителям и мешает им выпускать для внутреннего рынка продукцию, которую украдут прежде, чем компания успеет встать на ноги. Я уже привел пример с фирмой ParaType, а вспомните судьбу отечественного «Лексикона», для которого пиратство оказалось смертельным. Я помню времена, когда почти на каждом компьютере была установлена программа Веселова, и если бы все они были куплены легально, то этих денег, наверное, хватило бы на то, чтобы поднять проект «Русский Офис» на должную высоту. А сегодня «Русский Офис» забыт, кругом исключительно Microsoft Office, и я уверен, что одна из главных причин этого, если не единственная, — наше повальное воровство.

А для таких компаний, как Microsoft, высокий уровень пиратства в некоторых странах, в частности в России, вовсе не является большой проблемой, так как основная доля их доходов приходится на американский рынок с низким уровнем пиратства. Кстати, именно поэтому Microsoft может позволить себе значительно снижать цены для региональных рынков или выпускать дешевые версии вроде объявленной недавно Windows XP Starter Edition, которая будет распространяться, по заявлениям компании, в развивающихся странах с октября этого года. Что касается России, то абсолютное большинство операционных систем семейства Windows поставляется нам в OEM-версиях (то есть предустановленных на компьютеры), которые значительно дешевле коробочных.

Так что отечественные пользователи страдают от пиратства гораздо больше, чем «их Microsoft».

Может быть, как раз такая «навязываемая» услуга, как предустановка операционных систем от Microsoft, и является основной причиной проблем, возникающий у таких пакетов, как «Русский Офис», а совсем не пиратство? Ведь даже, например, бесплатные Open Office или Star Office не могут пока составить конкуренцию Microsoft Office.

Кстати, программы наподобие The Bat! составляют серьезную конкуренцию Microsoft Outlook даже несмотря на то, что продаются за деньги, в то время как Outlook Express «бесплатно» входит в состав операционных систем Windows, а полный Outlook — «бесплатен» в составе Microsoft Office.

А разработанный российским программистом Евгением Рошалем архиватор RAR является сегодня самым популярным в мире и процветает, невзирая на пиратство. Кроме того, есть еще один довод, который ставит под сомнение негативное влияние пиратства на развитие отечественного ИТ-рынка. Дело в том, что высокий уровень пиратства практически никак не отражается на секторе проектных услуг, поэтому можно с уверенностью сказать, что искоренение пиратства принесет довольно слабый положительный эффект в этой области. Возможно, произойдет развитие сектора коробочных продуктов, но большая часть программистов, тестеров, дизайнеров и т.д. все равно работает вне этого сектора рынка.

Сейчас мы все равно не узнаем, что стало бы с «Русским Офисом», если бы у нас не было пиратства. А такие программы, как The Bat! или RAR, не являются российскими. И еще неизвестно, что произошло бы с программистом Евгением Рошалем, если бы техническую, маркетинговую и торговую поддержку программе RAR не оказывала немецкая компания win.rar GmbH’s Ltd. Так что пиратство — это вдобавок одна из причин утечки талантливых специалистов и передовых разработок из России в те страны, где к авторским правам относятся более уважительно.

В настоящее время для компаний, производящих и продающих ПО, государственные границы во многом условны. Часто компании имеют отделы разработки в одной стране, головной офис в другой, а продают свои продукты по всему миру. Атмосфера работы компаний практически одинакова в России и, например, в Китае, Аргентине или Турции. Поэтому серьезным разработчикам работать в России не сложнее и не легче, чем где-либо еще.

Однако бюджет нашей страны ежегодно недополучает весомые средства, а прибыль от результатов труда умных и талантливых россиян широкой рекой течет в карманы воров. По разным оценкам, оборот пиратского ПО в ценах черного рынка составляет в России от 10 до 50 млн. долл. в год, убытки правообладателей — от 200 млн. до 1 млрд. долл., ущерб государства от неполученных налогов — около 3,5 млрд. руб. Эти деньги могли бы пойти на закупку компьютеров для российских школ, а не на подпитку криминальных структур.

Не уверен, что абсолютные цифры, приводимые борцами с пиратством, отражают действительное положение дел. Даже организация BSA недавно изменила методику расчета объемов пиратского ПО на мировом рынке и сообщила, что в предыдущие годы данные показатели слегка завышались. А директор департамента внешнеэкономических отношений Минэкономразвития Елена Данилова не так давно официально заявила, что сумма ущерба в 1 млрд. долл., якобы причиняемого российскими пиратами американским производителям, рассчитанная Международным альянсом по интеллектуальной собственности (IIPA), является неадекватной и завышенной. Как оценивается ущерб от пиратства? Потребности определяются по числу купленных пиратских дисков, а затем подсчитывается разница между реальной и конрафактной ценой без учета так называемой эластичности спроса. Однако очевидно, что многие виды ПО вообще не были бы куплены, если бы программа не была пиратской. И тот же студент не ознакомился бы с программой и не получил бы знаний.

Думается, практически всех наших рядовых пользователей таких профессиональных программ, как Photoshop, 3D Studio, Flash, можно считать неплатежеспособными и тот факт, что подавляющее большинство домашних пользователей в России применяют ворованное ПО, вовсе не свидетельствует о том, что наше население безнравственно. Статистика убедительно показывает, что проблема пиратства характерна для всех стран с переходной экономикой, причем чем выше уровень доходов на душу населения, тем ниже уровень пиратства. Общеизвестно, что пока наши доходы сильно отличаются от европейских и американских: в России более 65% населения имеют доход ниже 5 тыс. руб. в месяц, что составляет менее 2 тыс. долл. в год. При этом комплект Microsoft Office легко может стоить дороже, чем сам компьютер, а развитие экономики России сегодня немыслимо без широкого использования компьютеров и программного обеспечения. Искоренив пиратство, нам пришлось бы исключать из этого процесса половину населения, что просто неразумно. Наши научные, учебные и бюджетные организации разорились бы на покупке одних только операционных систем. Что уж тут говорить о простых пользователях, которые копят на компьютеры по два-три года!

Вы ставите все с ног на голову: наш низкий уровень жизни — как раз и есть следствие пиратства и других форм нарушения закона. Неубедительно выглядят также доводы о том, что компьютеры у нас люди покупать могут, а вот софт им не по карману. По меньшей мере странно слышать подобные высказывания от людей, которые могут купить ПК за 1200 долл., но жалуются на отсутствие еще 70 долл. за лицензионный Windows. Что уж говорить о тех, для которых ПК — это профессиональный инструмент! Что это за бухгалтер, который не может купить «1C:Бухгалтерию» за 40 долл.?

При этом на компьютерах наших соотечественников очень много программ, которые им совершенно не нужны. У «бедных» студентов даже возникают проблемы, как установить на один компьютер три операционные системы и где хранить софт на десятки гигабайт. Программы приобретаются по принципу: пусть будет, поскольку халява! По такому же принципу вчерашние студенты начинают собственный бизнес и комплектуют рабочие места своих сотрудников. А между тем у любой компании есть специальные региональные и образовательные программы, благодаря которым студенты могут получить продукт по низкой цене или вообще бесплатно. Например, у почтовой программы The Bat! с выходом новой версии сейчас объявлена акция для образовательных учреждений, по которой они могут бесплатно получить многопользовательскую лицензию. У Microsoft тоже есть специальные учебные версии продуктов — Academic Edition или Academic Price. А ведь в нашей стране даже в школах используется пиратское ПО, а на некоторых форумах я встречал обращения учителей за «ключами» к коммерческим программам, причем подобные обращения всегда сопровождаются жалобами на бедность учебных заведений, но никого не коробит, что таким образом подрастающее поколение «обучается» воровству.

И все-таки давайте разделим эту проблему на две, а именно — в отношении ПО для личного потребления и программ для ведения бизнеса. Конечно, и у нас в стране есть категории пользователей (прежде всего корпоративных), которые могут заплатить полную стоимость лицензионной копии, но все равно покупают пиратские или устанавливают одну копию на несколько компьютеров. Действительно, в этом случае можно говорить о недополучении прибыли разработчиком, но здесь цифры уже не будут столь масштабными. К тому же специфика российского компьютерного пиратства как раз и состоит в том, что наш рынок характеризуется высоким уровень использования легального ПО в корпоративном сегменте и высоким уровнем использования пиратского ПО в сегменте частных пользователей и малого бизнеса (кстати, последний развивается у нас очень медленно). И если посмотреть на рынок в разрезе целевых сегментов «домашний пользователь — средний и малый бизнес — корпоративные заказчики», можно заметить резкое снижение пиратства, то есть чем крупнее пользователь, тем выше для него потребность в лицензионном ПО и тем важнее преимущества, предоставляемые легальными программами. Да и трудностей со средствами у него меньше, так что дайте малому бизнесу стать на ноги — и эта проблема сама по себе исчезнет.

Что же касается домашнего пользователя, то и тут не все так однозначно. Видимо, не имеет смысла покупать компьютерную игру на пиратском диске (кстати, среди контрафактной продукции преобладают именно диски с играми), тем более что лицензионный диск с игрой стоит сегодня лишь на 50 руб. дороже, чем пиратский, а то и вовсе столько же. При этом пираты, понятно, не отвечают за качество продукта: игра может быть неполной или не последней версии, может не запуститься, а кроме того, вместе с игрушкой можно подцепить вирус и спросить будет не с кого. К тому же зарегистрированные пользователи лицензионной игры в случае затруднений могут воспользоваться консультацией разработчиков, которые помогут им пройти игру (впрочем, это в их же интересах, так как пользователь, прошедший одну игру, быстрее купит другую).

Но совсем другое дело — серьезные программы, цены на которые сильно завышены, но при этом сервис оставляет желать лучшего, установка сопровождается неоправданными трудностями, консультации оказываются на низком уровне или за отдельную плату, а сами программы напичканы массой ненужных функций, которые рядовому пользователю никогда не понадобятся. При этом борцы с пиратством постоянно утверждают, что лицензионные программы — это всегда гарантия корректной работы, а пиратский софт может принести только сплошные проблемы. Между тем практика показывает, что для большинства домашних пользователей массового софта это не так: контрафактные «версии» в большинстве случаев почти ничем не отличаются от легальных, ну разве что их не нужно регистрировать, привязывать к железу, возиться с заглушками в порты, то есть иметь дополнительную головную боль. Можно вспомнить, например, как легальные пользователи программ-переводчиков компании «ПРОМТ» мучились с установкой по «ключевой» дискете, если у них не было стандартного флоппи-привода, или как защитные заглушки-донглы в параллельные порты осложняли работу с принтерами. Кстати, пиратские диски, производимые в России, по качеству превзошли продукцию таких лидеров пиратского рынка, как Китай со всей Азией, вместе взятой, да и Болгарию со всей Восточной Европой. Именно поэтому они так широко идут на экспорт, и все разговоры о низком качестве и опасности пиратского софта — это всего лишь пиаровские ходы.

Такая гордость за «наших», которые способны завалить весь мир контрафактной продукцией, не нуждается в комментариях. Можно еще вспомнить, как сильно «уважают» нашу мафию в Америке. Создание и поддержка тиражируемого продукта хорошего качества — это целая индустрия. Единственное, что могут предложить торговцы суррогатом, — бросовые цены, да и то не всегда. Но есть функции индустрии, которые бесплатно не продублируешь, — это техподдержка, консультации для пользователя. Пираты не будут тратиться ни на тщательное тестирование своих версий, ни на их обновление у клиентов, а высококлассные специалисты в области информационных технологий сегодня не нанимаются в сомнительные конторы: спрос на них достаточно высок в солидных российских и зарубежных фирмах, и они не станут портить свою репутацию. Учитывая, что пиратам часто все же приходится выполнять администрирование, осуществлять торговлю и доставку, можно сделать вывод, что низкие цены на такие изделия обусловлены исключительно столь же низким качеством продукции и услуг — по-другому экономика продажи фальшивых копий просто не может существовать.

А сложность инсталляции ПО и необходимость применения сильно затрудняющих жизнь программных и аппаратных средств защиты от несанкционированного использования как раз и являются следствием высокого уровня пиратства. И производители программ вынуждены не только осложнять жизнь пользователям, но и выделять немалые средства для обеспечения своих программ соответствующей защитой, что тоже отражается на цене продуктов. Естественно, такие корпорации, как Microsoft с ее миллионными тиражами, могут обойтись простым текстовым ключом и несложными средствами авторизации, а вот небольшие компании, у которых на счету каждая продажа, вынуждены ломать голову над защитой своих продуктов. В результате именно пиратство и приводит к монополизации рынка и к сверхприбылям единичных компаний при полном разорении сотен других. Microsoft, конечно же, не разорится даже при еще большем уровне пиратства в России, а вот российские компании, которые в других условиях могли бы конкурировать с Microsoft, сейчас не выдерживают такого соревнования.

Не забывайте и о том, что часто фирмы-производители устанавливают такую защиту на программу, в результате взлома которой может потеряться часть программного кода и продукт перестанет работать. Как правило, взломщики при изменении кода программы не тестируют продукт и не проверяют его на зараженность вирусами, ибо диск в любом случае будет продан без проверки, а тратить дополнительные усилия — это все равно, что платить лишние деньги программистам. Соответственно у потребителя в лучшем случае не заработает программа, а в худшем — вся информация может быть уничтожена, испорчена или станет доступна посторонним через тот же Интернет.

Правда, продавец пиратского софта может заменить диск, но ведь подобные диски штампуются на конвейере огромными тиражами, так что у нескольких продавцов диски обычно из одной партии, то есть те ошибки, которые присутствуют на одном диске, будут и на других.

Организовать качественную поддержку массового софта очень сложно даже официальному производителю. Мне известны и такие анекдотические случаи, когда служба поддержки компании Microsoft не могла ответить на весьма простые вопросы пользователей. Например, сотрудники службы якобы не догадывались, что на российском рынке есть не только OEM-версии операционной системы Windows, и отказывали в регистрации. А если уж такой компании, как Microsoft, не всегда удается справляться со своими обязанностями, то что уж тут говорить о других производителях. К слову, недавно я купил некий легальный софт, звоню в службу поддержки, и они мне предлагают скачать какую-то «заплатку»-патч, а у меня в тот момент даже не было подключения к Интернету...

Что касается невозможности обеспечить сервис для массовых продуктов, то все зависит от конкретной компании. Мне известно множество случаев, когда отличная поддержка была реализована даже для самых массовых программ. Кстати, я и сам был немало удивлен, когда мой ребенок звонил в службу поддержки компании «1С» и узнавал не только о том, как ему запустить игру, но и как пройти сложный уровень. Это каким же терпением должны обладать сотрудники, чтобы объяснять семилетнему ребенку, который своими вопросами и родителей-то с ума сведет, не то что постороннего?

А предложения скачивать патчи из Интернета являются самым простым и дешевым способом обновления. Если же у вас нет Интернета, то вы всегда можете сами приехать в сервисную компанию и получить бесплатно любое обновление в рамках сроков гарантийного обслуживания.

Все это хорошо выглядит на уровне рекламных листовок и справедливо только для компьютерных игр и несложного ПО. На деле же бесплатная поддержка более-менее серьезной программы оказывается таковой только на словах, а после первых двух бесплатных звонков предлагают платные консультации.

Здесь все обстоит гораздо сложнее. Например, одна известная компания когда-то пыталась проводить политику неограниченных бесплатных консультаций в Европе, но, насколько мне известно, эта практика не получила развития, и на ее примере мы можем понять, почему. Вот вы говорите, что «после двух звонков» (при этом не оговаривая содержания этих звонков) были предложены «платные консультации». А ведь консультации — это целый процесс, связанный с помощью в освоении чего-то нового, то есть с обучением.

В данном случае получается, что потребитель вообще не в состоянии пользоваться приобретенным продуктом и даже не может задать конкретные вопросы по проблемам, связанным с функционированием системы. При этом он начинает требовать, что бы его учили бесплатно по телефону, но ведь задача бесплатной горячей линии — это отвечать на конкретные вопросы и помогать разбираться в сложных ситуациях, которые пользователь может внятно сформулировать. Поэтому пользователю предлагают платные консультации — услуги по настройке, адаптации и обучению работе с программой, которые не входят в цену продукта, — иначе появилась бы скрытая надбавка к цене продукта, которая по своей сути является навязываемой услугой. Ближайшая аналогия — покупатель купил автомобиль и желает, чтобы производитель бесплатно обучил его и вождению.

Все правильно, но тогда теряется смысл и главный аргумент в пользу лицензионного софта — техническая поддержка и консультации разработчика. С таким же успехом я могу нанять для сопровождения сложной программы какого-нибудь умельца, который решит все мои проблемы без помощи производителя. А если мне потребуется научиться, то я пойду на независимые обучающие курсы, причем практика показывает, что уровень обучения бывает выше совсем не там, где выдают официальные сертификаты.

У меня, кстати, и так все хорошо работает, и безо всяких лицензий и чьей-то технической поддержки. Более того, в ряде случаев я вижу больше пользы в обращении к опытному специалисту именно в моей узкой области, нежели к универсалам, сопровождающим ПО у производителя и имеющим дело с различными областями приложения своих программ. А если уж производитель софта дает консультации и оказывает услуги по обучению за отдельную плату, то почему он требует при этом обязательной покупки своего продукта?

Тут вы решительно неправы. По своему опыту скажу, что «черный внедренец» тех же продуктов «1С», не имеющий сертификации, возьмет с вас деньги и за контрафактный продукт, и за установку, и за сопровождение, а сумма будет превосходить цену легальной программы и стоимость официальной поддержки. И сделает он это без гарантии качества выполненных работ, да и должного сервиса не обеспечит, и обновить программу вовремя не сможет.

Важно также понимать, что все способы решения технических проблем, кроме официального обращения к производителю, сейчас становятся малореальными. Хорошие специалисты сегодня вряд ли будут помогать вам разбираться с незаконными копиями. Программистские коллективы не будут больше способствовать нелицензионному использованию программ — это слишком повредило бы их имиджу и сделало бы невозможным контакты с иностранными организациями и фирмами. А игнорирование вопросов защиты авторских прав равноценно отказу от развития научного, интеллектуального и творческого потенциала страны.

Безусловно, в некоторых случаях техническая поддержка необходима. Например, без нее не смогут обойтись потребители, которые в условиях постоянно меняющегося законодательства ведут бухгалтерский учет, учет кадров и т.д. В связи с этим они должны пополнять базы данных, нуждаются в новых формах отчетности, в оперативном учете законодательных и других изменений, как в случае с теми же экономическими программами «1С». То же самое касается пользователей правовых баз данных, антивирусных систем и т.д. — без поддержки, которую может оказать только производитель или его официальные партнеры, такое ПО быстро теряет актуальность. Кроме того, производитель программ должен учитывать обновления операционной системы или появление новых технических средств и оперативно предоставить официальным пользователям обновленную версию в рамках штатного сопровождения или как апгрейд по льготной цене.

Ну и продавали бы такое ПО как подписку на обслуживание, но не как самостоятельный продукт! Однако я не понимаю, почему на все программы распространяются те же нормы законодательства об авторском праве, что и на литературные и музыкальные произведения, научные разработки и т.п. Ведь Лев Толстой не создавал ежегодных версий «Войны и мира», постепенно вводя туда все новых и новых персонажей и изменяя антураж, а Моцарт не требовал разной оплаты за исполнение своих произведений на скрипках разных мастеров. А между тем «Война и мир» и «Реквием» были ценными художественными произведениями и через 50, и через 70 лет (срок действия авторского права у нас недавно как раз был увеличен с 50 до 70 лет) и останутся таковыми и впредь. Но, помилуйте, откуда такие сроки для ПО? Семьдесят лет назад не то что программ, но и компьютеров еще не было. А кто сейчас помнит о Windows 15-летней давности? Почему же контрафактными считаются сегодня программы, которые давно не продаются и не сопровождаются производителями, а сроки поддержки ПО обычно не превышают трех лет? Это же сродни тому, чтобы привлекать к ответственности бомжей, утащивших со свалки засиженный клопами диван.

Ну, продали производители свой продукт, покрыли расходы, получили прибыли — так будьте же довольны! Хотя бы после выпуска новой версии или с прекращением поддержки можно сделать его бесплатным? При этом разработчики программ даже не дают гарантии, что их продукт лишен недостатков, ошибок и полностью отвечает заявленной функциональности. Иначе почему в инструкции написано, что программа распространяется по принципу «как есть» (AS IS) и если результат ее работы не будет удовлетворять пользователя или если у него произойдут какие-либо потери данных, то возместить ущерб невозможно даже через суд.

Право производителя — самому определять те условия, на которых он хочет продавать свои продукты, а право пользователя — выбирать наиболее подходящие ему товары и условия покупки. При этом, несомненно, права потребителя должны быть защищены — в плане работоспособности, безопасности продукта и пр.

Пираты же вообще ничего не гарантируют, так как сама сделка с ними изначально ничтожна, поскольку основана на нелегальной поставке программ и систем, и их нельзя будет привлечь к ответственности за вред, причиненный в результате продажи некачественного продукта, даже если потеря данных произошла из-за ошибок взломщиков или вирусных заражений.

К тому же если кто-то из легальных поставщиков ПО нарушает ваши права как потребителя, то это все равно не повод для покупки краденого. Не последним является и вопрос международного престижа. Патриотизм в России все еще, к счастью, силен, и находиться в первых рядах стран, ворующих чужую интеллектуальную собственность, нам просто стыдно! Как вообще можно оправдывать пиратство, если это элементарное воровство?

Когда у вас кончаются экономические аргументы, то вы сразу переходите к моральноэтическим. Но не будет ли тогда более нравственным не призывать малоимущих жителей нашей страны к покупке безумно дорогих американских программ, а пропагандировать, например, операционные системы и ПО, созданные под открытой GPL-лицензией сообщества OpenSource, которые распространяются бесплатно или продаются по значительно более низким ценам, чем традиционное Proprietary software? Ведь в этом случае воровство можно искоренить гораздо быстрее, а кроме того, никто уже не скажет, что Linux ему не по карману. Кстати, при этом сложнее будет брать большие деньги за некачественные разработки или простейший ширпотреб. В результате программирование перестанет быть источником сверхприбыли для таких корпораций, как Microsoft. К тому же, помимо главного аргумента — высокой цены продуктов, интерес к OpenSource с патриотических и государственных позиций можно будет объяснить еще и тем, что это ослабит чрезмерную зависимость от США вообще и от корпорации Microsoft в частности.

Пока же многие антипиратские аргументы, да и сами организации-борцы выглядят довольно подозрительно (см., например, http://www. computerra.ru/offline/2002/468/21638/). А посещение сайта НП ППП (Некоммерческое партнерство поставщиков программных продуктов, http://www.appp.ru/) — организации, представляющей интересы крупнейших разработчиков и поставщиков программных продуктов и занимающейся сегодня активной борьбой за соблюдение авторских прав, — просто вызывает недоумение. Почему, например, часть информации там закрыта для широкого доступа? Причем не только «обмен опытом» или «методика» борьбы с пиратством, но и многие новости? Что может скрывать общественная организация от самой общественности?

А почему вас не удивляет, когда правоохранительные органы скрывают информацию в ходе расследования преступлений? А компьютерные пираты — это те же преступники. Загляните в Уголовный кодекс: в статье 146 («Нарушение авторских и смежных прав») четко прописано: «Незаконное использование объектов авторского права или смежных прав, а равно приобретение, хранение, перевозка контрафактных экземпляров произведений или фонограмм в целях сбыта, совершенные в крупном размере, — наказываются штрафом в размере до двухсот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до восемнадцати месяцев, либо обязательными работами на срок от ста восьмидесяти до двухсот сорока часов, либо лишением свободы на срок до двух лет.

Деяния, предусмотренные частью второй настоящей статьи, если они совершены: группой лиц по предварительному сговору или организованной группой; в особо крупном размере; лицом с использованием своего служебного положения — наказываются лишением свободы на срок до пяти лет со штрафом в размере до пятисот тысяч рублей или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период до трех лет либо без такового.

Деяния, предусмотренные настоящей статьей, признаются совершенными в крупном размере, если стоимость экземпляров произведений или фонограмм либо стоимость прав на использование объектов авторского права и смежных прав превышают пятьдесят тысяч рублей, а в особо крупном размере — двести пятьдесят тысяч рублей».

Ну, допустим, какова борьба — таков и результат! Насколько мне известно, даже если нарушители по этой статье и привлекаются к уголовной ответственности, то более чем условными сроками дела не кончаются, да и это случается крайне редко. В центре города нередко можно встретить лотки с пиратской продукцией — даже, по-моему, в подземном переходе под Лубянкой есть ларек с пиратским ПО.

Вы отстали от жизни. С июня прошлого года полностью запрещена торговля как аудио-, так и видеопродукцией, а также CD с программным обеспечением на лотках и палатках, а уголовные дела в сфере защиты авторского права (в том числе и по компьютерному пиратству) возбуждаются регулярно. И уже довольно много физических и юридических лиц, занимавшихся скупкой и перепродажей контрафактной продукции, были строго наказаны. В минувшем году по фактам преступлений в сфере интеллектуальной собственности было возбуждено 3,5 тыс. уголовных дел и более 20 тыс. человек привлечены к административной ответственности.

Но были наказаны только те, кто сознательно занимался продажей контрафактной продукции для получения прибыли. А как можно привлечь к ответственности добросовестного покупателя, который совершил покупку диска с ПО для собственных нужд и получил на него вполне официальный чек из магазина? Что, такая покупка уже преступление? И даже отсутствие товарного чека у покупателя не является причиной для обвинения его в воровстве, правда в этом случае необходимо доказать приобретение товара у продавца другими способами, предусмотренными гражданским кодексом Российской Федерации (ГК РФ), например свидетельскими показаниями.

Вы говорите так, будто покупатель и не догадывается, приобретая диски за 100 рублей, что они пиратские, если в другом месте эти же программы стоят в сотни и даже тысячи раз дороже. Кроме того, преступлением будет инсталляция продукта, так как перед инсталляцией вам будет предложено лицензионное соглашение, которое является документом, требования которого вы нарушите.

Вопросы ценообразования меня, как покупателя, волновать не должны. Цена товара не является показателем того, что продается нелегальная копия. Я, конечно, вправе потребовать документы на продаваемый мне товар, но делать этого не обязан. Если уж пиратам удается полностью подделать идентификационные марки, а также гарантийные сертификаты, которые всегда присутствуют на лицензионной операционной системе Microsoft, то что уж говорить о других продуктах.

А любой документ, с которым можно ознакомиться только после покупки, можно смело отправлять в мусорную корзину. Мало того, что права собственности по договору купли-продажи там подменяются на право пользования и что изготовитель требует ограничения ответственности при ненадлежащем качестве программного продукта, так еще и порядок заключения этого лицензионного соглашения осуществляется посредством каких-то манипуляций при установке программного продукта. Да и не написано там ничего такого, что бы сделало простого пользователя преступником. Если я не собираюсь незаконно тиражировать или распространять продукт, то ничего и не нарушу. Приобретение же единичной копии на материальном носителе для использования в личных целях без претензии на авторские права является приобретением по договору купли-продажи со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Согласно статье 209 ГК РФ приобретатель товара, в том числе и программного продукта на материальном носителе, получает право собственности на данный продукт без получения авторских прав и права на тиражирование программного продукта.

Таким образом, приобретая программный продукт при существующем порядке лицензирования, невозможно узнать, легальную или нелегальную копию я приобретаю, так как данный факт косвенно выявляется только при инсталляции программного продукта на компьютер или при попытке его авторизации. Следовательно, как покупатель программного продукта я являюсь добросовестным приобретателем с правами, предусмотренными статьями 302 и 393 ГК РФ. Более того, продажа нелегальной копии программного продукта ущемляет права потребителя со стороны продавца, ограничивает права потребителя в части получения информации об изготовителе, возможности использования прав потребителя в полном объеме. И если кто и виноват в этом случае, то только продавец, а не покупатель. Вот пусть продавец и отвечает и за нарушение авторских прав, и, возможно, за торговлю без контрольно-кассовой машины. А уж если лицензионное соглашение или другая сопроводительная информация предоставляется мне на иностранном языке (а так и бывает у большинства нерусифицированных продуктов, которые находятся на пиратских дисках), то по закону я вообще имею право не понимать, что там написано.

Отнюдь нет! Использование компьютерной программы кем бы то ни было (то есть любым пользователем) в соответствии с законом должно осуществляться на основании договора с правообладателем. А применительно к массовым пользователям допускается особый порядок заключения договора путем изложения его типовых условий на передаваемых экземплярах программ. Так, вскрытие покупателем упаковки является действием, с помощью которого он выражает свое согласие с условиями так называемой оберточной лицензии. Другим примером такого действия, когда покупатель выражает свое согласие с условиями лицензионного соглашения, в которых описаны его основные права по использованию продукта, является выбор опции «Согласен» в момент установки продукта на компьютер пользователя.

Использование же программных продуктов без разрешения правообладателя нарушает имущественные права на интеллектуальную собственность и, следовательно, является правонарушением.

Конечно, в погоне за сверхприбылями производители ПО хотят всячески упростить для себя процедуру продажи и могут выдвигать при этом любые, даже самые абсурдные требования, но весь вопрос в том, насколько они согласуются с законом. Между тем такие процедуры заключения лицензионного соглашения после совершения сделки по купле-продаже ПО непосредственно ведут к возможности продажи нелегальной копии, а раз так, то и сам изготовитель должен нести ответственность за ее продажу, поскольку именно он ущемляет права потребителя тем, что повышает вероятность получения потребителем контрафакта.

Ведь по закону приобретение копии программного продукта на материальном носителе для личных нужд относится к договору купли-продажи и согласно статье 455 ГК РФ условия приобретения товара должны определяться в момент совершения сделки, а согласно статье 493 договор розничной купли-продажи считается заключенным с момента оплаты. В связи с этим заключение лицензионного соглашения после совершения сделки по купле-продаже противоречит ГК РФ и не может служить основанием для регулирования отношений между потребителем и изготовителем.

Заключение лицензионного соглашения должно осуществляться в момент совершения сделки купли-продажи, чтобы были сразу определены условия приобретения программного продукта, а это позволит потребителю сделать осознанный выбор условий приобретения продукта, и непосредственно при покупке будет видно, какая копия приобретается: лицензионная или нелегальная, за исключением случаев подделки лицензионных соглашений. Указание же лицензионного договора на его заключение посредством вскрытия пакета противоречит нормам права, установленным ГК РФ для договора купли-продажи, причем и ограничение по использованию программного продукта только на одном компьютере не может иметь юридической силы, так как по нормам, установленным ГК РФ в отношении договора купли-продажи, потребитель приобретает право собственности и может использовать купленный товар (в данном случае ПО) по своему усмотрению с соблюдением авторского права изготовителя, то есть не допуская копирования программного продукта для передачи третьим лицам на возмездной основе и не присваивая авторские права.

Рассуждая так, вы явно недооцениваете последствия пиратства. Известно, что филиппинская киноиндустрия и музыкальный бизнес в Мексике практически исчезли только в результате широкомасштабной и абсолютной деятельности пиратов в этих странах. Законы могут быть несовершенны, и они постепенно меняются, если противоречат обычаям делового оборота во всем мире.

Что касается моральных проблем, то в нашей стране они не так малозначительны, как это может вам показаться, особенно в бизнес-среде. Бизнесмен должен следовать принципам общественной морали, а они меняются в сторону легального приобретения программ. Репутация руководителя как честного человека заставляет так же честно работать подчиненных и коллег. Кроме того, наличие современных информационных систем, функционирующих на предприятии, повышает его рыночную стоимость и инвестиционную привлекательность в глазах зарубежных партнеров — это говорит о солидности и перспективности бизнеса компании больше, чем дорогие иномарки у ворот. Но только в том случае, если используемый предприятием софт легален. В компании Microsoft любого сотрудника, уличенного в установке на свой компьютер (офисный или домашний) нелегальной копии любого софта, могут запросто уволить.

Ваше желание нарисовать высоконравственный облик руководителя из Microsoft и аморальный портрет рядового российского пользователя, использующего ворованный Office, выглядит весьма наивно. Если в Microsoft все столь уверенно следуют библейским заповедям, то почему же на эту организацию перманентно подают в суд? А у меня свои обычаи, и я не хочу быть полным идиотом, чтобы платить за что-то 100 долларов, когда за углом это доступно за 100 рублей. И все вопросы к пользователям: «Как вам не стыдно использовать пиратские диски?» почти также наивны, как вопросы к руководству Microsoft: «Как вам не стыдно встраивать свой браузер в операционную систему?» Вы можете представить ситуацию, когда Биллу Гейтсу пытаются объяснить, что экономика США в целом выиграет, если браузеру Netscape Navigator обеспечить те же шансы на распространение, что и Internet Explorer? Так зачем же убеждать Васю Иванова: «Плати 600 баксов за Photoshop вместо 100 рублей — тогда, глядишь, у нас в стране будет лучше развиваться легальный рынок программного обеспечения»?

Да что там говорить, сейчас в нашей стране 30 заводов, выпускающих компакт-диски (не считая линий по выпуску DVD-дисков), их суммарная мощность оценивается в 300 млн. штук в год, а на законных основаниях выпускается всего 18 млн., причем это касается и аудио-CD, и дисков с программным обеспечением — аппаратура для их производства одинакова. Куда же девается все остальное?

Официальных производителей дисков контролировать легче, так что вряд ли в России пиратствуют все заводы без исключения. Реальная загрузка линий у нас, как и во всем мире, составляет 50-53% (по данным International Recording Media Association). И если скорректировать методику расчета доли пиратской продукции, то на наших заводах она составит те же 10-15%, как и в других цивилизованных странах.

Другое дело — пиратские диски, производимые не на заводах, ведь примитивное оборудование для записи CD стоит сейчас около 2 тыс. долл. и может быть установлено в гараже или на квартире. А если посмотреть на статистику продаж пустых болванок записываемых CD-R-дисков, то оказывается, что их количество значительно превышает совокупный тираж всех дисков вместе взятых (по данным Государственного таможенного комитета, в Россию ввозится более 200 млн. болванок). Поэтому, возможно, подобное скрытое (или бытовое) пиратство значительно выше, по крайней мере в сегменте программного обеспечения для домашнего использования. А тут уж речь идет о прямом нарушении закона, даже если диск копируется в домашних условиях для личного пользования.

Сегодня на российском легальном рынке компьютерного ПО представлены не только дорогие коробочные продукты, но в гораздо больших объемах значительно более дешевые — так называемые джевельные версии отечественного ПО, то есть диски в пластиковых коробках Jewel Box. Продавать такие версии, как говорится, жизнь заставила, поскольку после экономического кризиса 1998 года рынок начал восстанавливаться с оживления спроса на недорогое ПО, а производители были вынуждены снизить стоимость своей продукции если не до цен на контрафакт, то хотя бы до сопоставимого уровня.

Так вот, оказалось, что при высокой докризисной цене прибыль разработчиков была ниже, чем при нынешней джевельной торговле. Кстати, высокие докризисные цены на эти продукты были обусловлены двумя причинами: во-первых, разница в цене по сравнению с пиратами в 5-10 раз оставляла разработчикам ПО очень мало покупателей, которые предпочитали не связываться с продукцией сомнительного качества и с отсутствующей линией поддержки, а во-вторых, ПО продавалось только в дорогих и престижных компьютерных салонах, расположенных, как правило, в центре Москвы. И только посредством таких высоких цен в условиях небольшого объема продаж можно было покрыть затраты на разработку. О регионах тогда речь вообще не шла — весь лицензионный рынок ПО был сконцентрирован в Москве. В результате все компании-разработчики не имели больших прибылей и не могли вкладывать средства в свое развитие, поскольку всю прибыль забирали пираты.

Теперь же, когда розничные цены на джевельном рынке составляют примерно 3-5 долл., такое ПО ни пиратами практически не подделывается, ни самими пользователями на болванки не переписывается — потребитель предпочитает покупать настоящий товар.

В итоге у слабых продуктов тираж достигает десятков тысяч копий, а у сильных — сотен тысяч. При этом джевельные версии распространяются в основном по пиратским каналам, и вовсе не потому, что отечественные производители легального софта потворствуют пиратству — просто никакая легальная сеть распространения пиратской в подметки не годится и такие объемы просто не потянет!

А если посмотреть на ассортимент дисков, предлагаемых пиратами, то там можно найти гораздо больше позиций, чем у любого легального продавца; более того, иной раз у пирата можно найти диски, которые еще только готовятся к изданию. Кстати, проводимая пиратами маркетинговая политика и качество работы с клиентами зачастую лучше, чем у официальных ритейлеров, — пираты дают исчерпывающую информацию о продаваемом товаре (причем не только позитивную, но и негативную), предоставляют скидки и т.д.

Может быть, главной причиной засилья контрафакта все же является завышение цены на легальные товары и плохая работа официальных ритейлеров? И давить компьютерных пиратов надо не смехотворными запретами и не обращением к библейским заповедям, а качеством легального товара, привлекательными ценами и широтой доступа…

Вы знаете, этот довод — из разряда утверждений, что, мол, человек, обладающий соответствующей ловкостью рук, может обыграть в шахматы даже гроссмейстера. У того, кто играет не по правилам, всегда есть какие-то преимущества. Очевидно, что разработчику нужно вложить массу труда в разработку, отладку и тестирование, а у пирата все эти статьи расходов отсутствуют. Затраты производителя на разработку сложного продукта весьма велики: к примеру, Microsoft затратила на разработку Windows 2000 более 3 млрд. долл., более 5 тыс. человек участвовали в разработке и производстве этого продукта. А что касается ассортимента, то сегодня, в эпоху Интернета, у легальных пользователей имеются вполне реальные возможности покупки практически любого продукта у любого производителя.

Между тем низкие цены, сложившиеся в условиях «пиратской культуры», приводят к тому, что за те же 120-150 руб. можно купить абсолютно все джевельные продукты, независимо от их качества, сложности и содержания. В результате производителю невыгодно делать сложные программы и он переключается на ширпотреб. Не удивительно, что большинство разработчиков отечественного ПО идут по пути его упрощения, так как при коротком жизненном цикле программных продуктов (два-три года), прибыль, на которую можно рассчитывать при объеме 10 тыс. копий в год, составит всего лишь 12-15 тыс. долл. Вместо того чтобы поощрять пиратов, легальный рынок джевельного ПО мог бы полностью перейти на книготорговый рынок, который оценивается в России в 1-1,5 млрд. долл. в год при темпах роста 10-15% в год (см. «Коммерсантъ» от 11 августа этого года), тогда как пиратский рынок может обеспечить отечественному ПО всего лишь несколько десятков миллионов долларов в год.

Пока же можно с уверенностью констатировать, что рынок ПО у нас еще не развит и во многом деформирован сложившейся многолетней пиратской практикой, которая подпитывалась нашей готовностью покупать дешевый, но заведомо краденый продукт. Понятно, что рядового покупателя можно понять и простить, но такое снисходительное отношение недопустимо со стороны государства, законодательной и исполнительной властей и, конечно, со стороны бизнеса.

Сегодня сложилась парадоксальная ситуация. Многие годы мы плакались, что мы бедные, что у нас нет компьютеров, что мы отстаем и т.д. А сейчас, когда компьютеров у нас стало уже достаточно — более десятка миллионов, и каждый год население приобретет еще свыше 2 млн. ПК, оправдать подобное отношение к пиратскому ПО уже нельзя ничем.

Однако процесс должен быть двусторонним. Так, благодаря активности государственных и правоохранительных структур, за последние три-четыре года объемы пиратства у нас значительно уменьшились. Сегодня в Москве, например, очень трудно купить пиратские версии отечественного ПО, да и вообще цены на контрафактную продукцию повысились в два-три раза. В то же время, специалисты Госторгинспекции и все эксперты единодушно сходятся во мнении, что очень важно установить разумные цены на легальную продукцию — только тогда у пиратов появятся реальные конкуренты.

КомпьютерПресс 10'2004