Электронное правительство в цифрах и фактах

Светлана Шляхтина

Цели и результаты внедрения ЭП

Технология перехода к ЭП

Информационное присутствие и пассивное взаимодействие

Интерактивное двустороннее взаимодействие

Транзакционное взаимодействие

Проактивное взаимодействие

Популярность и разнообразие онлайн-сервисов

Препятствия на пути развития онлайн-сервисов

Уровень зрелости ЭП в разных странах

ЭП в России

Непрерывное увеличение аппарата госсектора, снижение результативности его работы и обострение проблем взаимодействия различных государственных структур между собой, а также с гражданами и коммерческими организациями — таковы следствия низкой эффективности работы органов государственного управления, наблюдаемые во всех странах мира. Как давно доказано специалистами, изменить ситуацию в корне поможет лишь полная автоматизация государственного управления на базе современных информационных технологий, которая в конечном счете должна привести к созданию электронного правительства (E-Government, ЭП). По мнению Gartner, оно обеспечит трансформирование внутренних и внешних отношений государственных организаций на основе использования возможностей Интернета, информационных и телекоммуникационных технологий с целью оптимизации предоставляемых услуг, повышения уровня участия общества в вопросах государственного управления и совершенствования внутренних процессов.

Электронное правительство представляет собой сложный комплекс средств взаимодействия между органами управления государством, гражданами и субъектами коммерческой деятельности и предполагает три направления взаимодействия: G2B/B2G (государство-бизнес/бизнес-государство), G2G (государство-государство) и G2C/С2G (государство-граждане/граждане-государство). Данное разделение условно, так как зачастую названные функции выполняются одними и теми же электронными правительственными структурами. Но цели у этих направлений разные. Развитие G2B/B2G должно облегчить взаимодействие между коммерческими структурами и правительством за счет открытого онлайн-доступа к законодательной информации (законодательные акты, федеральные правила, инструкции) и обеспечить возможность предоставления отчетности в контролирующие госорганы через Интернет. Основное назначение G2G — улучшить взаимодействие между федеральными, государственными и местными органами власти, а G2C/С2G — предоставить гражданам удобный и быстрый онлайн-доступ к информации и услугам. Иными словами, с одной стороны, электронное правительство открывает доступ к законодательной информации, а с другой — позволяет гражданам и коммерческим структурам осуществлять разнообразные операции, начиная от оплаты коммунальных счетов и заканчивая предоставлением отчетности в госорганы, через Интернет.

Цели и результаты внедрения ЭП

Согласно определению Европейской комиссии, электронное правительство — это использование в государственных структурах информационно-телекоммуникационных технологий на фоне проведения организационных реформ и формирования у государственных служащих навыков, направленных на улучшение функционирования госструктур и повышение уровня оказываемых ими услуг. Из этого следует, что базовая цель внедрения ЭП — повышение эффективности работы государственных служб.

Принципы ЭП подразумевают возможность получения традиционных правительственных услуг в онлайне. Для граждан это может быть подача налоговых деклараций, голосование, получение копий разнообразных свидетельств, оплата коммунальных услуг, возобновление регистрации транспортных средств и водительских прав, поиск работы и т.п. Для бизнеса — регистрация новых компаний, обновление лицензий, уплата корпоративных налогов, отправка сведений в статистические органы, подача таможенных деклараций, проведение выплат в фонды социального страхования, осуществление государственных закупок и т.д.

Основными результатами создания ЭП, по данным Европейской комиссии, будут:

• улучшение качества предоставляемых госорганами услуг;
• уменьшение времени обслуживания клиентов;
• снижение административных барьеров;
• расширение набора государственных услуг;
• повышение эффективности деятельности госорганов;
• улучшение показателя удовлетворенности услугами клиентов.

В общем, как справедливо отметил на последнем форуме ведущих мировых политиков, бизнесменов и ученых The Microsoft Government Leaders Forum глава корпорации Microsoft Билл Гейтс, «реализация концепции ЭП поможет повысить производительность структур государственного управления и уровень предоставляемых ими услуг, а также значительно сократит расходы на управление». Государственным структурам внедрение ЭП сулит снижение стоимости проведения транзакций и упрощение взаимодействия между различными ведомствами. А для бизнеса и обычных граждан данная инициатива в перспективе приведет к существенной экономии времени, уменьшению финансовых затрат и повышению качества оказываемых услуг. Экономия времени будет достигнута благодаря отсутствию необходимости ходить по инстанциям (любую госуслугу можно будет получить в онлайне) и общаться с госслужащими, а также снижению количества административных ошибок. Уменьшение финансовых затрат станет следствием снижения стоимости услуг, например оплаты за получение разрешений или лицензий (что возможно благодаря сокращению количества госслужащих), и ликвидации административных барьеров, на преодоление которых при традиционной государственной структуре требуется немало дополнительных ресурсов. Повышение качества услуг произойдет за счет автоматизации и кардинального изменения подхода к принципу оказания услуг, когда во главу угла будут ставиться интересы не ведомств, а клиентов, оплачивающих услуги.

И все это не просто слова — ряд исследований подтверждает, что внедрение ЭП может действительно улучшить результативность работы госорганов. О неэффективности их функционирования при традиционной модели свидетельствуют, например, цифры, приведенные на последнем форуме The Microsoft Government Leaders Forum. Оказывается, на бюрократическую волокиту в Европе затрачивается ежегодно 484 млрд долл., а в США — порядка 843 млрд. Если бы правительства могли сэкономить хотя бы 15% от этих затрат, это было бы сравнимо с половиной бюджета здравоохранения. Немалая экономия возможна и за счет сокращения административного аппарата — например, согласно данным документа European Commission’s eGovernment Action Plan, преобразование британской пенсионной комиссии в соответствии с принципами ЭП освободило 50% конторского штата, который был  переключен на выполнение других административных задач.

Граждане и коммерческие структуры тоже могут неплохо сэкономить. Так, по данным Европейской комиссии, полное переведение госуслуг в онлайн позволит гражданам ежегодно экономить до 150 евро, а компаниям — до 50 евро, которые сегодня затрачиваются на преодоление административных барьеров. Если говорить об экономии времени, то только электронное декларирование налогов, если оно будет введено во всех странах ЕС, позволит экономить европейским гражданам порядка 100 млн часов в год. Как показывают исследования, эффективным может быть даже просто своевременное информирование: согласно отчету Implementing the President’s Management Agenda for E-Government, популярный американский сайт UsinessLaw.gov, который обеспечивает представителей малого бизнеса быстрым доступом к юридической и регулирующей информации, помогает коммерсантам сократить расходы в общей сложности на 56 млн долл. в год. А портал Regulations.gov, комментирующий законодательные акты, только за первый год своей работы помог сохранить коммерсантам более 90 млн долл. всего лишь за счет своевременного информирования относительно тонкостей законодательных актов.

Все эти цифры не сравнимы с объемами сэкономленных средств при проведении электронных госзакупок (eProcurement), эффективность которых определяется сразу несколькими факторами:

• анализом конъюнктуры рынка и выбором времени и способа закупок, а также планированием процедуры закупок;
• снижением закупочных цен за счет расширения круга поставщиков, усилением конкуренции между ними и укрупнением закупаемых партий однотипной продукции;
• экономией на издержках, связанных с оформлением и расчетами, ускорением информационного обмена и документооборота;
• прозрачностью процедуры закупок и снижением уровня злоупотреблений и коррупции;
• достижением экономии за счет применения механизма аукциона.

Что касается реальных результатов, то в недавно принятом Европейской комиссией плане развития европейских электронных правительств до 2010 года (European Commission’s eGovernment Action Plan) подчеркивается, что «инициативы eGovernment в Европе уже привели к существенной экономии времени и денег в некоторых государствах — членах ЕС». При этом в первую очередь подразумевалась экономия от электронных госзакупок, а в качестве наглядных примеров приводились Италия, где переход на технологию eProcurement привел к ежегодной экономии в 3,2 млрд евро, и Португалия, в которой ежегодно посредством электронных госзакупок экономится порядка 30% средств от расходуемых ранее. Согласно прогнозам, полный переход на электронные госзакупки во всех странах ЕС поможет сократить государственные расходы на 80 млрд евро в год. И Россия не исключение — по данным недавно опубликованного «Национального рейтинга прозрачности закупок», подготовленного совместно НАУЭТ и МОД «Против коррупции», развивая электронные госзакупки, государство может сократить расходы по данной категории в идеале на 45%.

Правда, все это будет достижимо лишь при выполнении ряда условий, наиболее значимыми из которых являются:

• реорганизация внутренних структур и процессов госучреждений посредством автоматизации процессов и с учетом принципов подотчетности, прозрачности и оперативности. Автоматизация обеспечит возможность мгновенного доступа к нужным документам, подотчетность повысит ответственность сторон, прозрачность улучшит общественный контроль за работой правительства и снизит уровень коррупции, а оперативность обновления информации позволит предоставлять по запросу достоверные (а не устаревшие) данные;

• безопасный доступ к услугам (развертывание систем удостоверения личности, поддержка политики безопасности и пр.), без чего развитие онлайновых сервисов обречено на провал;
• использование широкого спектра каналов для эффективного оказания услуг, причем инновационные каналы (компьютер, мобильный телефон, цифровой телевизор и т.д.) должны не исключать, а дополнять традиционные, так как не все категории населения (например, пожилые люди) пожелают перейти на новые способы получения услуг;
• стандартизация услуг на основании международных стандартов и поддержки многоязычности, поскольку услуги должны быть доступны всем гражданам независимо от их национальной принадлежности, языка общения, места проживания и т.д.;
• удобство и поддержка, так как получение услуг должно быть рассчитано на все категории населения (независимо от уровня образования, навыков, физических способностей и т.д.), при этом граждане должны иметь возможность в любой момент проконсультироваться на предмет получения услуги.

Технология перехода к ЭП

Формирование электронного правительства предполагает комплексное решение следующих задач:

• полная автоматизация государственного управления на базе современных информационных технологий;
• осуществление реформы институтов государственного управления;
• обеспечение правительственного веб-присутствия;
• достижение высокого уровня телекоммуникационной инфраструктуры;
• повышение уровня готовности населения к пользованию информационными услугами.

В свою очередь, правительственное веб-присутствие (согласно классификации Европейской комиссии) характеризуется последовательным прохождением пяти этапов (рис. 1):

1. Информационный (Information) — означает 20%-ное веб-присутствие и предполагает создание регулярно обновляемых правительственных веб-сайтов с публикацией на них основной правительственной информации (нормативные акты, распоряжения, постановления и пр.) ссылок на министерства и государственные департаменты (образования, здравоохранения, финансов и т.п.).
2. Интерактивный односторонний (One way interaction) — предполагает 40%-ное веб-присутствие и заключается в организации пассивного взаимодействия между клиентами и правительством. Он подразумевает, например, предоставление доступа в электронной форме к различным формулярам документов, которые требуются гражданам и бизнесу для взаимодействия с государством. Нужную форму можно распечатать, но отправлять ее придется традиционным образом, а не через Интернет. Или, например, поиск вакансий в государственных организациях на основе заданных пользователем критериев.
3. Интерактивный двусторонний (Two way interaction) — означает 60%-ное веб-присутствие и реализуется посредством интерактивного двустороннего взаимодействия. На этой стадии онлайновые сервисы приобретают интерактивность и появляется возможность запрашивать информацию по тем или иным выступлениям и обсуждениям, обращаться к госчиновникам по электронной почте, участвовать в онлайновых дискуссиях или оставлять комментарии на досках сообщений и т.п.
4. Транзакционный (Transaction) — предполагает 80%-ное веб-присутствие и характеризуется транзакционным взаимодействием, благодаря чему возможно предоставление услуг, выполнимых в онлайне на всех стадиях. Примером может служить подача заявок в электронной форме на получение лицензий на ведение профессиональной деятельности, подача налоговых деклараций, заявлений на обмен документов и т.п. На данном этапе одной из серьезных проблем становится обеспечение безопасности работы.
5. Проактивный (Targetisation) — означает 100%-ное веб-присутствие и отличается тем, что правительство не только предоставляет гражданам и коммерческим структурам сервисные услуги, но и привлекает граждан к принятию решений и двустороннему диалогу на базе интерактивных сервисов.

Рис. 1. Уровни правительственного веб-присутствия
(источник: отчет Online Availability of Public Services: How Is Europe Progressing?, 2006)

Информационное присутствие и пассивное взаимодействие

Сегодня в области формирования электронного правительства в мире сделано немало. Многие страны имеют правительственные порталы, откуда граждане получают доступ ко всем государственным учреждениям. Число таких порталов, по всей видимости, близко к стабилизации, так как начавшееся с ростом интереса к ЭП быстрое увеличение их количества сменилось столь же быстрым падением, которое сегодня свелось к минимуму (рис. 2).

Рис. 2. Изменение числа правительственных
ресурсов в 2002-2006 годах
(источник: отчет Brown University
Taubman Center for Public Policy, 2002-2006)

Параллельно расширяется спектр доступных через веб-порталы государственных организаций. Теперь в Сети представлены веб-сайты не только правительства и основных министерств, но и множества правительственных организаций, включая местные органы власти. Например, в странах ЕС, по данным CapGemini, из почти 12,6 тыс. органов власти, предоставляющих услуги (включая муниципалитеты), 92% имеют собственные сайты.

Конечно, далеко не все имеющиеся в Интернете правительственные сайты отличаются требуемым уровнем подготовки и обновления, есть и чисто формальные или не до конца отлаженные проекты, пользы от которых либо нет вообще, либо совсем немного. Например, правительственный веб-портал Зимбабве имеет страницы, загружающиеся некорректно, на веб-сайте Венесуэлы часть ссылок работает неверно, сайт Вануату загружается неоправданно долго, а портал Ватикана отличается крайне сложным языком. Часть подобных веб-сайтов (как правило, малых стран), официально считающихся правительственными, на самом деле таковыми не являются и разработаны для туристов, а не для граждан.

Некоторые правительственные ресурсы (6%) не обновляются регулярно, что отмечено в отчете Global E-Government, 2006, однако большинство (94%) имеют обновляемые онлайн-публикации, а 72% содержат не только базовую информацию о правительстве, но и ссылки на правительственные базы данных (министерств, государственных департаментов и пр.).

Интерактивное двустороннее взаимодействие

Уровень интерактивности правительственных ресурсов год от года растет, хотя и с переменным успехом. Сегодня на большинстве правительственных ресурсов (91%) двусторонняя интерактивность реализована лишь через возможность обращения граждан к госчиновникам посредством электронной почты (табл. 1). Примерно на трети ресурсов посетители могут участвовать в онлайновых дискуссиях либо выкладывать комментарии на досках сообщений в соответствии с вынесенными на обсуждение проблемами. 19% правительственных веб-сайтов позволяют гражданам регистрироваться для получения обновлений по конкретным проблемам (обычно в форме ежемесячных электронных информационных бюллетеней или уведомлений), пересылаемых по электронной почте. И лишь немногие веб-сайты персонифицируются под интересы посетителей (6%) и имеют PDA-доступ (1%), а у некоторых веб-ресурсов даже есть wap-версия для доступа с мобильного телефона.

Таблица 1. Формы интерактивного присутствия в 2001-2006 годах
(источник: отчет Brown University Taubman Center for Public Policy, 2006)

Транзакционное взаимодействие

Возможность обработки транзакций сегодня по-прежнему предоставляется в ограниченном объеме — только на трети (29%) правительственных ресурсов, причем лишь у 10% сайтов число услуг составляет три и более (табл. 2). Тем не менее это не так уж мало, если вспомнить, что в 2001 году на 92% ресурсах никаких онлайн-услуг не было и в помине. На остальных веб-порталах уровень сервисных услуг ограничен пассивным взаимодействием либо предлагаемые услуги лишь частично могут быть выполнены в онлайне (например, подать заявку на получение какой-то справки можно, а оплатить данную услугу — нет и т.п.).

Таблица 2. Предоставление онлайн-сервисов в 2001-2006 годах
(источник: отчет Brown University Taubman Center for Public Policy, 2006)

Наиболее высокий уровень проникновения транзакционных онлайн-услуг достигнут для стран Тихоокеанского региона (48%), Азии (42%), Западной Европы (34%) и Ближнего Востока (31%). А среди государств несомненным лидером являются США, где транзакционные сервисы доступны на 73% правительственных ресурсов, причем на половине сайтов число онлайновых услуг — три и более. Россия, объединенная со среднеазиатскими республиками, находится в конце списка, так как в ней подобными сервисами обладают лишь 11% ресурсов.

Проактивное взаимодействие

Проактивное взаимодействие характерно для высшего уровня развития ЭП и в настоящий момент пока не достигнуто ни в одной стране мира, хотя отдельные эксперименты имели место в рамках продвижения некоторых услуг данного уровня. Например, в ряде стран, в частности в США, сегодня уже проходили онлайновые выборы.

Лидирующие по уровню развития ЭП страны считают проактивное взаимодействие делом ближайшего будущего. Например, внедрение инструментов для эффективных общественных дебатов с целью более активного участия граждан в демократическом принятии решений — одна из задач принятой Европейской комиссией программы i2010 eGovernment Action Plan, отражающей направления развития европейских ЭП до 2010 года.

Популярность и разнообразие онлайн-сервисов

Как правило, перечень онлайн-услуг довольно стандартен: заказ нужного документа, заполнение налоговой декларации, регистрация в агентстве по поиску работы, оплата телекоммуникационных услуг, штрафов за нарушение правил дорожного движения, почтовых посылок и т.п. Иногда, как отмечает Brown University, можно найти и уникальные услуги, например оформление компенсационных выплат в Австралии, отказ от различных видов сервисного обслуживания в Замбии, отправка пожертвования Папе Римскому в Ватикане, получение доступа к образовательным услугам в Сальвадоре или электронная помощь в выполнении школьных домашних заданий в Люксембурге.

Информацию о том, какие услуги более распространены, а какие менее, можно почерпнуть в отчете Online Availability of Public Services: How Is Europe Progressing? компании CapGemini, посвященном анализу ситуации с ЭП в странах ЕС. Наиболее развитыми являются услуги по оплате налогов и взносов в фонды социального страхования, представленные на правительственных порталах 94% стран ЕС. Менее распространены услуги, связанные с процедурами регистрации (72%), поиска работы и получения медицинских справок (71%), а также услуги по выдаче лицензий и разрешений (61%). В целом же более приоритетными являются G2B/B2G-услуги, нежели услуги G2C/С2G: если для бизнеса в онлайне доступны две трети из существующих услуг, то для граждан — лишь одна треть.

Препятствия на пути развития онлайн-сервисов

Как свидетельствуют данные отчета Brown University Taubman Center for Public Policy, существенным тормозом в развитии правительственных онлайн-сервисов является невозможность применения кредитных карт и цифровых подписей. Если на коммерческих сайтах данная практика давно стала обычным явлением, то на правительственных ресурсах все иначе. Кредитные карты принимаются только на 4% сайтов, а цифровые подписи при проведении финансовых операций разрешены лишь на 1%.

Кроме того, крайне слабо реализованы поддержка секретности онлайн-взаимодействия и политики безопасности при проведении финансовых операций. Некоторый уровень секретности вводимых данных обеспечивают только 26% исследованных ресурсов и лишь на 14% проводится политика безопасности. Как подчеркивают аналитики, этого совершенно недостаточно, так как если граждане не будут чувствовать себя в безопасности при проведении онлайн-операций, то и пользоваться ими не станут, а это отрицательно скажется на темпах развития электронных правительств.

Уровень зрелости ЭП в разных странах

Уровень развития ЭП, или, как принято говорить, уровень его зрелости, в разных странах различен: одни находятся в авангарде и предоставляют гражданам разнообразные онлайновые сервисы, другие пока ограничиваются информационным уровнем взаимодействия. Главным показателем зрелости ЭП является индекс E-government Readiness Index, ежегодно рассчитываемый ООН для всех стран — членов ООН и в комплексе учитывающий уровень развитости веб-услуг, развития телекоммуникационной инфраструктуры и готовность граждан пользоваться информационными услугами. Десятка стран — лидеров по степени зрелости ЭП приведена в табл. 3. У России индекс E-government Readiness равен 0,5329, и по степени зрелости ЭП она находится на уровне Белоруссии и острова Маврикий (табл. 4).

Таблица 3. Десятка стран — лидеров
по степени зрелости ЭП (источник:
отчет UN Global E-government Readiness Report 2005)

В большинстве исследований, призванных оценить уровень развития ЭП, анализируются такие показатели, как наличие правительственной информации на веб-сайтах и уровень пассивной и активной интерактивности. Наиболее полная информация по данному вопросу приводится в отчете Университета Брауна (Brown University), где анализируются правительственные ресурсы 198 стран и оценивается уровень присутствия их правительств в веб-пространстве. Исследование базируется на анализе множества критериев (включающих наличие онлайн-публикаций и ссылок на ресурсы с нужной информацией, уровень доступа к правительственным базам данных, количество онлайн-услуг и уровень политики безопасности при проведении онлайн-операций), а его результатом является ранжирование стран в соответствии с присвоенным им условным индексом веб-присутствия.

Таблица 4. Пятерка стран, близких к России
по степени зрелости ЭП (источник: отчет UN Global
E-government Readiness Report 2005)

В прошедшем году максимальный индекс ранжирования (60,3 балла) был у Южной Кореи — это означает, что каждый проанализированный южнокорейский веб-сайт имел больше половины признаков, важных для его информационной пригодности, свободного доступа граждан и предоставления сервисов. С заметным отставанием от Южной Кореи следуют Тайвань и Сингапур, и только потом очередь доходит до США, Канады и ведущих европейских стран (табл. 5). Россия стоит примерно в середине списка с индексом 31,9 (табл. 6), и, что интересно, ее индекс чуть выше, чем у таких передовых западноевропейских стран, как Дания (31,8), Австрия (30,6) и др. По всей видимости, сказалось выполнение программы «Электронная Россия», согласно которой все министерства и прочие правительственные структуры обязали разработать и поддерживать собственные веб-ресурсы. Это подтверждает и тот факт, что еще год назад в соответствующем отчете у России индекс правительственного веб-присутствия равнялся 24,2 и по данному показателю она не намного опережала Руанду и острова Самоа.

Таблица 5. Десятка стран — лидеров
по присутствию ЭП в веб-пространстве (источник: Center for Public
Policy Brown University, 2006)

Однако не стоит думать, что присутствия правительства в веб-пространстве и предоставления им каких-то услуг гражданам достаточно для создания эффективного ЭП — скорее это необходимый минимум, но не более того. Поэтому не менее интересно оценить не уровень предоставления услуг, а эффективность работы ЭП в целом, что и сделали японские специалисты в своем отчете The Waseda University Institute of e-Government, проанализировавшие ситуацию в 32 странах. В ходе исследования ими было изучено множество самых разных показателей работы национальных электронных правительств.

Таблица 6. Пятерка стран, близких к России
по уровню индекса присутствия правительства в веб-пространстве
(источник: Center for Public Policy Brown University, 2006)

Степень интернет-готовности стран определялась по общему количеству интернет-пользователей, числу пользователей широкополосной связи, мобильных пользователей и пользователей ПК. Кроме того, оценивалась система безопасности веб-ресурсов. Наиболее подготовленными в сетевом плане оказались Швеция, Нидерланды и Япония.

Уровень веб-присутствия измерялся по наличию в Интернете необходимых для работы ЭП веб-сервисов (онлайн-информирования посредством правительственных порталов и наличия в Сети систем для проведения электронных платежей, подачи налоговых деклараций, проведения голосования и пр.), а также по уровню дружественности их интерфейса. Лидерами в данной категории были признаны США, Канада и Южная Корея, где правительственных веб-сервисов больше, а интерфейс их тщательно продуман с точки зрения удобства и дружественности.

Отдельно выявлялся уровень эффективности функционирования правительственных веб-порталов, для оценки которого исследователи учитывали, проводилось ли публичное открытие ресурса для широкой общественности, освещенное в прессе и на телевидении, часто ли проводятся обновления, насколько удобна навигационная система и имеется ли у ресурса многоязыковая поддержка. Оказалось, что первые три параметра неплохо реализованы у большинства проранжированных стран, а вот многоязыковая поддержка оставляет желать лучшего. Лишь некоторые ресурсы, помимо родного и английского, поддерживают другие языки. В то же время правительственные веб-сайты Великобритании, США, Филиппин и Сингапура доступны только на английском языке, а в некоторых странах Латинской Америки и Азии часть ресурсов не имеет даже английской версии. Наилучшим образом в этом плане обстоят дела на правительственных веб-сайтах Германии, Канады и Австралии.

Помимо вышеназванных направлений, в ходе исследования были проанализированы такие управленческие аспекты, как:

• оптимизация управления (учитывалась степень оптимизации, систематизации и эффективности административных процессов за счет применения информационных технологий);
• внедрение CIO (выявлялся уровень эффективности применения ИТ в процессе управления);
• стимулирование ЭП (учитывалось наличие приоритетности для ЭП при планировании и определении правительственной стратегии, благоприятствующих развитию ЭП факторов, правового регулирования).

По всему набору критериев странами с максимальным уровнем развития ЭП однозначно признаны США, Канада и Сингапур (табл. 7), которые и год назад находились в рейтинге на тех же позициях, — это говорит о том, что электронные правительства в них развиваются наиболее динамично. А вот Япония, Южная Корея, Германия и Тайвань, также вошедшие в первую десятку стран, совершили за последний год значительный рывок вперед (ранее в десятку стран-лидеров они не входили), зато Австралия и скандинавские страны слегка сбавили обороты. России было присуждено «почетное» 31-е место (это при том, что в рейтинге фигурировали 32 страны), и в итоге она оказалась между Перу и Вьетнамом, что, конечно, оптимизма не внушает.

Таблица 7. Рейтинг стран по уровню развития ЭП
(источник: отчет Waseda University E-Government Ranking, 2006)

ЭП в России

Согласно отчету ООН, Россия по уровню зрелости ЭП занимает лишь 50-е место в мире, да и эффективной работу ЭП не назовешь, учитывая предпоследнее место в рейтинге The Waseda University Institute of e-Government.

Причины столь низких оценок очевидны. Уровень проникновения информационных технологий очень низкий — в среднем на 100 человек приходится только 14,6 ПК (отчет IDC), Интернетом пользуется лишь каждый шестой россиянин (данные ФОМ), а доступность услуг, оказываемых в электронном виде, в России составляет всего порядка 25% (данные Мининформсвязи РФ).

Эффективность государственного управления в России в основном падает, что отражают различные международные рейтинги. Например, по индексу GRICS , свидетельствующему об уровне качества государственного управления для более чем 200 стран, Россия находится в нижней части рейтинга, а оцениваемые данным индексом показатели с внедрением информатизации в госструктуры меняются, как правило, в худшую сторону (рис. 3). Да и сами граждане в основном дают отрицательную оценку деятельности государственных служащих (более 71% опрошенных, по данным ФОМ) и качества оказываемых государственных услуг (только 14% опрошенных удовлетворены их качеством).

Рис. 3. Уровень государственного управления в России
(источник: Всемирный банк (GRICS), 2005)

Издержки бизнеса на преодоление административных барьеров огромны, особенно для малых предприятий, которые затрачивают по этой статье 8,5% выручки (данные 10-го Российского интернет-форума «РИФ-2006»). По уровню коррумпированности государственных структур Transparency International  Россия находится на 121-м месте. Для сравнения — даже большинство бывших советских республик стоят в рейтинге значительно выше: Украина и Грузия — на 99-м месте, Латвия — на 49-м, Литва — на 46-м, а Эстония — на 24-м, не говоря уже про ведущие европейские страны, занимающие первые позиции.

Конечно, все вышеприведенные цифры относятся в среднем ко всей стране. Если же говорить об отдельных регионах, то картина может оказаться совсем иной. Если попытаться оценить рейтинг готовности к электронному правительству по методике ООН не для всей России, а лишь для Москвы, то данные получатся очень даже неплохими (табл. 8 и 9).

Таблица 8. Пятерка стран, имеющих близкий
к Москве уровень готовности к ЭП, вычисленный
по методике ООН (источник: ИРИО, 2005)

Регионам до уровня Москвы, конечно, далеко, хотя взглянуть на уровень их готовности к ЭП тоже интересно. Оказывается, за столицами следуют не те регионы, которые традиционно входят в первую десятку наиболее развитых в плане ИТ (в частности, Новосибирск, Нижний Новгород, Екатеринбург и т.д.), а, например, Ханты-Мансийский АО (табл. 10), что, по всей видимости, объясняется политикой благоприятствования развитию ЭП, проводимой в регионе. Данный индекс рассчитан по методике, схожей с методикой ООН, и складывается из оценки пяти параметров: ИКТ-инфраструктуры, доступа органов власти к ИКТ, доступа населения и бизнеса к ИКТ, уровня готовности населения (уровень образования, навыки применения ИКТ, мотивация использования Интернета и услуг электронного правительства).

Таблица 9. Оценка присутствия правительства
в веб-пространстве для Москвы, сделанная
по методике ООН (источник: ИРИО, 2005)

Несмотря на низкие оценки России в большинстве международных рейтингов, есть и положительные тенденции. За прошедший год Россия существенно продвинулась вперед, о чем свидетельствуют данные отчета Center for Public Policy Brown University, согласно которому за год индекс правительственного веб-присутствия в России вырос с 24,2 до 31,9. Это говорит о том, что теперь российские базовые государственные структуры стали доступны в Интернете.

Таблица 10. Десятка российских регионов
с наиболее высоким индексом готовности
к электронному правительству
(источник: ИРИО, 2005)

Кроме того, одним из приоритетных направлений федеральной целевой программы «Электронная Россия» является автоматизация государственных закупок — в итоге страна постепенно переходит к технологии проведения электронных госзакупок. Положительная динамика этого перехода налицо: согласно данным «Национального рейтинга прозрачности закупок», в 2006 году в России за счет внедрения системы электронных госзакупок было сэкономлено порядка 100 млрд руб. И это при условии, что рынок пока характеризуется крайне низким показателем конкурентности (2,5 участника торгов на одну закупку).

Таким образом, за прошедший год Россия заметно продвинулась вперед. Однако, учитывая, что в настоящий момент в госорганах пока ведется лишь активная компьютеризация и автоматизация, а создание единой системы федерального, регионального и муниципального уровней, поддерживающей межведомственный информационный обмен, — дело будущего, несложно догадаться, что до реального предоставления онлайновых услуг на уровне государства в целом стране еще далеко.

КомпьютерПресс 2'2007